Мертвые души. Том 3

Как следовало из сего замечательного текста замысел сей состоял в том, что по приказу Леницына в городской пруд в большом количестве запущены были раки, якобы нужные для очистки воды ото всей той дряни, что кидали в пруд городские обыватели. Но очистка воды, по мнению «Друга Государя и Отечества» была притянута сюда лишь для отводу глаз. Истинной же целью сей «диверсии», как было сказано в доносе, являлось истребление многочисленного лягушачьего поголовья пруда, ибо всякий знает, как охочи раки до лягушачьей икры. Оставшийся же без лягушек пруд в тот же час должен был обратиться в источник чрезвычайной опасности. Потому как не поедаемые более лягушками тучи комаров и мошек заполонили бы собою город, обескровливая городских обывателей и доводя их до всяческих ужасных болезней. Засим следовал реестр тех самых болезней, коими в самое короткое время примутся болеть обитатели славного города Тьфуславля, ежели не предпринять надлежащих мер и не укоротить губернатора.

Донос сей заканчивался мрачным пророчеством о том, что из—за халатного отношения к своим обязанностям со стороны Губернского Жандармского Управления и попустительства со стороны оного преступным деяниям Фёдора Фёдоровича губернию в недалёком уже будущем ожидает моровая язва, которая обязательно перекинется и на всё остальное отечество наше. И, наконец, следовал ещё и призыв рассмотреть то, откуда у российского губернатора берутся таковые опасные и вольнодумные идеи и угроза отправить жалобу на бездеятельность Жандармского Управления в самое Петербург.

— И таковым вот манером по два, три послания в неделю, — сказал жандармский офицер, глядя на своих посетителей. – Хорошо, Павел Иванович, что вы решили прямиком обратиться до нас. Ничего не хочу худого сказать о Губернском Полицейском Управлении, но только покуда там раскачаются, покуда дадут ход делу – не одна неделя пройдёт. Мы же немедля примем меры, — и он тут же позвонил в бывший у него под рукою бронзовый колокольчик.

Одним словом, как то и было обещано нашему герою юрисконсультом, к обеду Варвара Николаевича препроводили в острог, к немалому его изумлению и к удовольствию не одного только Павла Ивановича. Так что ещё несколько дней после ареста Вишнепокромова по Тьфуславлю раздавался меж мелкой чиновничьей братии, которой от Варвара Николаевича доставалось более всего, радостный и полный облегчения шепоток.

«Вы слышали?..»

«А вы слышали?»

«Нет, такового просто не может быть!..»

«Есть все же Бог на свете!..», — и прочее в таком же роде.

Однако надобно сказать, что арест Вишнепокромова принёс Павлу Ивановичу, помимо удовлетворения ещё и немалые неудобства, что доставляемы были ему следствием, затеянным по факту мошенничества известного, почитай, уже на всю губернию. И неудобства эти были того свойства, что Вишнепокромов пытаясь оборонить себя, принялся мешать в сие дело всех — и правых и неправых. Всё это забирало нервы у Павла Ивановича, да к тому же и время, и задерживало Чичикова в Тьфуславле на неопределённый срок, когда ему оставалось сделать всего лишь шаг для завершения всего его грандиозного предприятия.

«Бес, бес попутал, — думал Чичиков не находя себе места от той бездельной праздности на которую был обречён, — Бес попутал!..».

А следствие и вправду всё ширилось, и казалось, затянется на неопределенный строк, потому как преступник, в которого в одночасье превратился «Друг Государя и Отечества», принялся плести таковые кружева, что уже не одно лишь мелкое городское чиновничество стало шептаться по углам. Уж обвинил он в афере с «мёртвыми душами» и самого губернатора, и всё высшее чиновничество города, приплетя сюда ещё и казнокрадство, государственную измену и зреющий в губернии заговор против устроения государства Российскаго. И ключом ко всему этому являлись приобретаемые Чичиковым мертвецы, а сам он был голова всему хитросплетению злокозненных интриг, обнаруженных недреманным оком Варвара Николаевича, всегда готового дать отпор врагам родимого Отечества.

Однако все эти наскоки легко отбиваемы были юрисконсультом, предъявившим следственной комиссии выправленные Павлом Ивановичем бумаги, из коих следовало, что все приобретёные им крепостные души как надобно проведены были по суду, освидетельствованы и выведены за пределы губернии, чему минуло уж два месяца. Нынче же все они находились в пути по направлению к Собольской губернии, будучи лишены радости общения со своим новым барином, из—за затеянного Вишнепокромовым мошенничества, чья одна лишь купчая зияла средь всего остального вороха представленных юрисконсультом бумаг, чёрною дырою, из которой сквозила Варвару Николаевичу верная погибель.