Мертвые хватают живых

Клаутов пожал плечами:

— При наличии прямой нас бы немедленно задержали.

— Молодец, не разучился на курорте мыслить! — вернула ему должок за недавнюю подначку Таня. — Остается понять, о чем конкретно идет речь.

— Всего-то?

— Я не думаю, что это — показания кого-то из постояльцев нашего отеля, позволяющие подозревать тебя или меня, — она решила не обращать внимания на иронию собеседника. — Такое свидетельство может быть как-то проверено и опровергнуто, и в таком случае лицо, сделавшее ложный донос, автоматически попадает под подозрение. Логично?

— Вполне, ответил посерьезневший, наконец, Клаутов. — Что же тогда могло послужить Шошкичу основанием для того, чтобы отправлять за нами "топтунов"?

— Тише ты! — шикнула Таня и покосилась на филершу. — Давай порассуждаем. Если объективно против нас никаких улик существовать не может, но они, тем не менее, откуда-то взялись, значит, они созданы искусственно. Так?

— Допустим.

— Давай посмотрим на проблему под таким ракурсом: что, собственно, может быть сфальсифицировано умным, несомненно, опытным и хладнокровным преступником?

— Пятно крови на моей вчерашней рубашке! — довольно саркастически предположил майор. — Это только в старых детективах бывает…

— Об этом я как-то не подумала, — озабоченно покачала головой Таня. — Вернемся в отель, пересмотрю все твои, а заодно и свои вещи! Какие еще будут предположения?

— Еще в романах подбрасывают орудие преступления, но в нашем случае, к счастью, это невозможно: нож убийцы конфискован и приобщен к делу в качестве вещдока.

— Уже ближе. Скажи, дорогой мой журналист-расследователь, а что делают с найденным на месте преступления вещественным доказательством?

— Отдают его экспертам на предмет изучения, — снисходительно улыбнулся, отвечая на этот элементарный вопрос, Клаутов, и неожиданно осекся.

— Уловил? — не скрывая своего торжества, спросила Борисова. — "Пальчики" криминалистами ценились во все времена!

— Но ведь фальшивые отпечатки сфабриковать нельзя! Хотя…

— … Вполне можно подменить нож! — поторопилась, что называется, "застолбить" свое открытие Таня.

— Ну да, мы же отмечали, что орудие убийства как две капли воды похоже на нож Симовича…, - казалось, Клаутов недоумевал, почему эта идея не пришла в голову ему самому. — Выстраивается смелая, но имеющая право на существование версия. Помнишь, я изучал этот тесак за столом, как раз после этого Петар и рассказал анекдот про охранника Тито. Кто-то очень хладнокровный (и уже тогда замысливший свести счеты с черногорцем), воспользовавшись схожестью, подменил заранее нож. А после того, как я оставил на нем свои "пальчики", этот неизвестный с помощью салфетки или носового платка забрал свой "экземпляр" и снова вернул собственность Петара на стол. М-да, — сформулировав все это, и еще раз взвесив версию на весах "бывает-не бывет", майор обескуражено потряс головой: — все это выглядит не столь уж фантастично и, к сожалению, вполне может оказаться правдой. Вот и доказывай теперь, что ты не верблюд…

— Нам ничего не остается, — тряхнув волосами, сказала Таня, — как самим постараться найти убийцу. Тем более что при таком раскладе им может быть только один из трех мужчин, деливших с нами стол: двух сербов и поляка.

— Я бы не стал исключать женщин…

— Считаешь, что какая-то из дам зашла в мужской туалет, чтобы зарезать там нашего друга черногорца?

— Сдаюсь, твоя взяла: ограничимся мужиками!

— Пойдем-ка, друг ситный, до хаты: чем больше я думаю, тем сильнее подозреваю, что мы до сих пор недооценили ловкость противника. Нужно побыстрее осмотреть наши вещи: неровен час, этот Душан устроит обыск, по результатам которого нас арестует.

Клаутову передалось Танино волнение, и майор стремительно встал из-за стола, благо, в ресторане самообслуживания не было нужды дожидаться официанта со счетом. Не успели они выйти, как один из посетителей, кстати сказать, вполне прилично одетый человек, подошел к столику привередливых иностранцев и жадно схватил отвергнутый Клаутовым сандвич.

Через семь минут — именно столько занимает дорога от Славии до отеля — выяснилось, что торопились они не зря: обыск в занимаемом московскими туристами номере уже шел полным ходом.

Из протоколов совещания Информбюро 1949 г. (текст и стиль подлинные, приведены без изменений).

Тов. Берман (Польская делегация"). Принятая по инициативе ВКП(б) Резолюция Информбюро о положении в КПЮ сыграла историческую роль не только в разоблачении изменнического белградского правительства… но и помогла преодолеть разные "теорийки" о "новых" путях к социализму, отличных по существу от советского пути, о возможности построения социализма без коллективизации сельского хозяйства, "теории", которые имели хождение в странах народной демократии и не встречали должного отпора со стороны коммунистических и рабочих партий.