Мертвые королевства: Годы гроз

Дэнтон огляделся. Один бандит пытался уползти, прижимая к животу обрубок руки. Гвардеец с двумя мечами наступал сразу на троих врагов. Возница душил разбойника кнутом, лежа с ним на земле. Лица обоих побагровели. Кто-то кричал и звал мать.

Неистовый вопль заставил Дэна обернуться. Он увидел разбойника с деревянной палицей, который бежал на него. Не думая ни секунды, Дэнтон бросился наутек.

Он несся вперед, проламываясь через кусты. В кромешной темноте несколько раз едва не налетел на деревья. Разбойник бежал за ним, неистово вопя:

– Стой! Ты убил его! Сто-ой!

Вокруг все было черным-черно, как в самом Небытии. Дэн перескочил через поваленный молодой ствол и оказался на широкой поляне. Тучи разошлись, обнажив лунный свет. Из мрака явилась худая и высокая фигура. Она подняла голову, и Дэнтон увидел лицо. Он стоял, не в силах пошевелиться и оторвать взгляд.

«Как могила, – подумалось ему. – Могила, полная червей».

Черные веки поднялись, и два глаза уставились на Дэна: серебряный и золотой.

В следующий миг в затылке вспыхнула боль, и земля бросилась ему навстречу.

V

Америя, Кроунгард

На Слезе, к югу от дворца

Погода стояла дрянная. Впрочем, она всегда была дрянная в этом году, да и в прошлом. Годы гроз, чтоб их.

Уключины лодки нещадно скрипели, когда Коррин поднимал и опускал широкие весла. Мелкий дождь стучал по капюшону, и все время норовил плюнуть в лицо. Фонарь на носу лодки шипел, когда вода попала внутрь. Воняла мокрая тряпка, которой Корр прикрыл фонарь с одной стороны.

Леди Ритта Дульф, сидящая напротив, угрюмо куталась в плащ.

– Поездка вышла очень романтичной, сир, – сказала она, плохо скрывая раздражение. – Но уже темно, и я замерзла. Наверное, стоит вернуться во дворец.

– Как можно, леди! Посмотрите, какое небо, какие звезды! Они отражаются в ваших прекрасных глазах, так что я готов в них утонуть! – оглядывая башню Наместника, сказал Коррин.

– Вы даже на меня не смотрите.

– Что? – он повернулся к Ритте и увидел в ее глазах только гнев. – О, миледи, простите. Не хотел вас обидеть. Конечно, пора возвращаться. Уже и впрямь слишком темно.

«Ни хрена уже не разглядеть. Одно я понял точно – в башню не забраться по стене, лестниц нет, окна слишком высоко. Пристать на лодке к берегу можно, но толку? Если только среди скал нет какого-нибудь тайного хода. Надо будет приехать завтра и…»

– Зачем вообще мы поехали сюда? – спросила Ритта. – Это ведь было не свидание, сир.

– А? Что вы, леди. Просто мысли не дают мне покоя.

– И о чем же вы думаете?

– О войне, дорогая, о грядущей войне. Ваш брат, я слышал, собрал войска и идет на Длань?

– Он первым откликнулся на призыв короля, – холодно произнесла леди Дульф и плотнее запахнула полы плаща.

– Простите, что испортил вечер, – изо всех сил работая веслами, сказал Коррин. – Я хотел читать вам стихи под луной, но луна ушла за тучи, и я сразу вспомнил о войне. Но поверьте – ваша красота поистине не знает равных.

Насчет этого Корр сильно сомневался. У Ритты был слишком длинный подбородок, слишком толстая шея и слишком колючий нрав. И ко всему прочему, она не была тупицей – так что в ответ на комплименты только фыркнула.

– Вы позволите мне исправиться? Скажем, завтра? После завтрака, когда будет светло?

– Почему бы вам не исправиться прямо сейчас?

– Как же?

– Вы говорили о стихах, – ехидно заметила Ритта. – Прочитайте один, пока мы не доехали до причала.

«Размечталась».

– Кажется, тяжелые мысли выбили их все из моей памяти.

– Попробуйте вспомнить. Мой брат, который едет на Длань с армией моего отца, знает их много.

«Ого, мы перешли на угрозы! Мрак с тобой, сейчас я что-нибудь припомню».

– Ах да, кажется, я вспомнил кое-что. Небольшое лэ¹⁰, которое называется «Царица троллей».

Лицо леди Дульф потемнело, но Коррин уже начал читать:

Давным-давно, в заре времен

Был дикий тролль в горах рожден.

Он был могуч, и нравом зол,

И руки – как древесный ствол.

А зубы – точно пики скал,

Людей он ими разрывал.

И равных не было ему

По силе, ярости и злу.

Но вот однажды, в жаркий день,

Искал для отдыха он тень.

И вдруг заметил: у реки

Резвились девы, все наги.

Навстречу девам вышел тролль,

Надеясь причинить им боль.

Девицы бросились бежать,

Осталась лишь одна стоять.

Она смотрела на него

И не боялась ничего.

Глаза-сапфиры, кожа – снег.

«Что за прекрасный человек!

Подумал, глядя, дикий тролль

Мала, конечно, будто моль…

Но как красива! Украду!

Как украшенье, не еду».

Вдруг дева подошла сама

С улыбкой, донельзя мила.

«Я рада видеть вас, друг мой,

Скажите, кто же вы такой?»

«Я тролль, злодей, я ем людей!»

«Зачем съедать своих друзей?»

«Друзей? Мне не нужны друзья!»

«Ну а невеста? Может, я?..»

И сердце каменное вдруг

Ожило, и раздался стук.

И Божий свет зажегся в нем

И тролль наш был преображен.

Он человеком сразу стал,

Жестокость, злобу потерял.

И с чудотворной девой той

Остались мужем и женой.

Это лэ было явно незнакомо Ритте, и, судя по названию, она ожидала чего-то другого. Но когда Коррин закончил, на ее щеках расцвел румянец, она смущенно отвела глаза и сказала:

– Прекрасное стихотворение, сир.