Мертвые львы

Отвечать на это заявление не имело смысла.

Как и остальные члены летного клуба, Келли и Дэмиен, дети приезжих, дружили всю сознательную жизнь. Их родители перебрались в живописный скучный Апшот из больших интересных городов. Вся молодежь считала, что предки сделали совершенно необъяснимый выбор, но сами тоже не уезжали из Апшота. Для Келли Апшот представлял единственную возможность летать; самолет принадлежал Рэю Хедли, а члены летного клуба платили за аренду и обслуживание. Иногда Келли задумывалась, что еще удерживает ее в деревне, где она провела детство и юность. Может быть, обычная трусость, страх перед большим миром? Впрочем, Томми говорил…

Вот, кстати, Томми. Вообще-то, он любопытный тип; все считали, что он просто торгует яблоками вразнос, но он знал всех жителей Апшота и все, что происходило в деревне, будто ему об этом постоянно докладывали. Будто он находился в самом центре обширной сети. С ним всегда можно было поговорить, он знал все и обо всех. И о Келли, и обо всех ее друзьях, и об их родителях. Отец Келли перебрасывался с Томми парой слов всякий раз, когда тот стоял у магазина или ходил по деревне, помогал по хозяйству, что-то кому-то чинил. Правда, среди недели он исчезал неизвестно куда. Может, где-то была еще такая же деревушка и Томми обретался там, среди других людей, но Келли никогда и ни с кем этого не обсуждала. Томми Молта вообще никто не обсуждал – он был общим секретом. Так что да, Томми, конечно, любопытный тип, но это ее давно не удивляло; он просто был частью Апшота, и все.

Так вот, Томми говорил, что есть много способов доказать свою смелость – и себе самой, и всему миру. Очень много способов.

Теперь Келли уже и не помнила, она сама это придумала или Томми ей подсказал.

– Мам, долго еще? – спросил Дэмиен Баттерфилд и сам захохотал над своей шуткой.

Радио снова зачирикало. Келли Троппер выключила его и тоже рассмеялась.

Где-то на северо-западе в небо поднялись еще два самолета – обтекаемых очертаний, темные и грозные. Они вылетели на охоту.

Всю дорогу таксист костерил поганых демонстрантов, этих лодырей, которые почем зря толпятся на дорогах и только мешают работать, а сами ничего путного не делают, хотя вот если кому действительно интересно, как расправиться с банкирами…

– Где-нибудь здесь, – сказал Хо, швырнул таксисту банкноту и выскочил на тротуар прямо перед Ширли Дандер.

– Фи-иггааааасе, – выдохнула она, будто длинно икнула.

Хо с удовлетворением отметил, что выглядит она хреново.

Они стояли у входа в «Иглу»; за огромными стеклянными стенами Хо заметил настоящий живой лес, но только собрался что-то сказать по этому поводу, как вокруг взвыли сирены, словно у всех автомобилей в Сити одновременно сработала сигнализация.

– Что это?

На миг Хо почудилось, что сюда хлынула колонна демонстрантов, – глухое ритмичное скандирование неумолимо приближалось, будто где-то на передвижном стадионе шел футбольный матч. Однако же из всех дверей повсюду выбегали люди в строгих деловых костюмах – не те, кто протестовал, а те, против кого протестовали. Высыпали они и из вращающихся дверей «Иглы»; недоумевая, что делать дальше, останавливались и смотрели на здание, из которого вышли, а потом начинали оглядываться, убеждаясь, что везде происходит то же самое.

Ширли распрямилась:

– Ну, заходим.

– Но оттуда все выходят, – сказал Хо.

– Охренеть! Ты не забыл, что работаешь в МИ-пять?

– Я же аналитик, – напомнил он, но Ширли уже бежала к вращающимся дверям, расталкивая идущих навстречу.

Пистолет очень естественно выглядел в руке Петра, будто чашка кофе или бутылка пива. Петр наставил дуло на Маркуса:

– Руки на стол!

Маркус прижал ладони к столешнице.

– Это всех касается!

Луиза повиновалась.

Уэбб, помедлив, сделал то же самое.

– Вот черт, – сказал он и зачем-то повторил: – Вот черт.

Пашкин со щелчком закрыл портфель и повысил голос, перекрывая заливистые завывания сирены.

– Вас сейчас запрут. Двери здесь прочные, поэтому просто дождитесь спасателей.

– Но мы же с вами… – начал Уэбб.

– Заткнись.

– …беседовали о важном…

– Да-да, – сказал Кирилл. – Ты нам помогал.

– А я думала, ты не знаешь английского, – сказала Луиза.

– Они не просто нас запрут… – сказал Маркус.

– Знаю.

Кирилл сказал что-то по-русски, и Петр рассмеялся.

Вой сирены накатывал волнами, то усиливаясь, то затихая. Со всех остальных этажей эвакуируют сотрудников, отключат лифты, а пожарные двери на лестницу автоматически откроются, обеспечивая беспрепятственное продвижение как вниз, так и вверх. Люди соберутся в установленных местах снаружи, имена присутствующих сверят с регистрационным журналом охранной службы или со списком держателей ключ-карт. Но ни в одном из списков не будет тех, кто сейчас находится на семьдесят седьмом этаже. Их присутствие нигде не отмечено.

– Послушайте, – начал Уэбб, – я не знаю, почему сработала сигнализация, но, честное слово…

Петр выстрелил в него.