Мертвые милашки не болтают

— Ну, а теперь пойдемте, — сказал Хансон. — Надеюсь, вы не будете от нас требовать, чтобы мы проверили, будто вы или миссис Диринг могли проползти тут между трубами?

— Миссис Диринг? — переспросил Моралес.

Григ снял форменную фуражку и вытер пот.

— Понимаете, Энрико, — сказал он, — дело в следующем.

— Да, я слушаю, — сказал тот.

— Он рассказал нам, что пришел на борт яхты, проник в каюту хозяина и прополз в вашу каюту через этот проход. Вы уже ожидали его с пистолетом в руке. Через какое-то время один из ваших людей притащил эту девушку. А потом этот Харт расхрабрился и расправился с вами, а девушка ударила вас пистолетом и вы потеряли сознание.

Моралес сказал сочувственно:

— Бедная сеньорита, — и показал пальцем на свой висок.

Харт схватил трубы и потряс их, но они не подавались.

— Все это — вшивый трюк! — вырвалось у Герты. В чужих туфлях она выглядела меньше. Ее голова едва доходила Моралесу до груди, когда она стояла перед ним и смотрела на него. — Может быть, вы будете отрицать и то, что приказывали вашему ублюдку собрать команду с тем, чтобы через час отплыть, потому что хотели отделаться от меня и дока? И вы будете отрицать, что сказали ему: вечерние газеты его уже осудили, и полиция подумает, что он просто убежал со мной, когда его не смогут найти?

Моралес взмахнул рукой.

— Прошу вас, сеньорита, не надо. Вечерних газет я даже не читал. А что касается вашего утверждения, будто я сказал одному из членов моей команды о подготовке к отплытию, то вы, наверное, не знаете, сколько времени нужно потратить на то, чтобы подготовить яхту к отплытию после такого долгого пребывания в гавани. Это дело не часа, и даже не нескольких часов, а нескольких дней.

Григ и Хансон кивнули. Но Герта не сдавалась.

— И разве вы не говорили, что док, — это пример мужественности, и что он предпочитает весело проводить время со мной, чем сидеть в камере? А когда мы будем в море, вы разве не хотели меня УТЕШИТЬ, как вы изволили выразиться?

И горячие слезы потекли по ее щекам.

Григ надел фуражку и посмотрел на коллегу.

— Этого достаточно. Что ты скажешь, Свен?

Хансон кивнул, потом показал головой на дверь.

— Пойдемте, Харт! И вы тоже, мисс!

Герта запротестовала:

— Но все было именно так, как сказал док! И Моралес говорил именно то, что я вам сейчас сказала.

— Конечно, конечно! — ответил Григ. — Я верю каждому вашему слову мисс. — Он посмотрел на Моралеса. — Вы хотите сделать какое-нибудь заявление, Энрико?

Тот мгновенно задумался.

— Нет, думаю, что не буду. Если бы я сделал какое-нибудь заявление, то это рикошетом отразилось бы на хозяине яхты, а сеньор Диринг и так пережил много неприятностей. Нет. — Он пожал плечами. — Создается такое впечатление, что сеньор и сеньорита страдают галлюцинациями. Так зачем мне возводить на них обвинение.

Харт закурил сигарету и дал затянуться Герте.

— Спасибо, — сказал он спокойно. — Я, правда, еще не совсем понимаю все, но из вашей искусной речи все-таки понял, что все это — комедия и что вас не так-то легко побить. — Потом он добавил: — Готов биться об заклад, что оба конца этих труб имеют насадочные кольца, в противном случае вы не смогли бы так быстро смонтировать их…

Хансон подтолкнул его к двери.

— Ну, пойдемте, пойдемте!

Ни один из полицейских не сказал ни слова, пока они не добрались до бара. Потом Хансон спросил:

— Где стоит ваша машина?

Харт показал головой в том направлении, где вспыхивала и гасла неоновая вывеска мотеля.

— На другой стороне. Перед мотелем.

— Вы там остановились?

— Да.

— Под какими именами вы записались?

— Мистер и миссис Харт, — ответил он. — Но мы не… Мы просто хотели иметь крышу над головой, пока не стемнеет, а потом отправиться на яхту.

— Так я вам и поверил! — насмешливо сказал Григ. — В каком номере вы остановились?

— В десятом.

— Заплатили вперед?

— Да.

— Это хорошо. Потому что вам придется оттуда выехать. У вас там что-нибудь осталось?

— Нет, — ответил Харт. Он попытался сделать знак Герте, но она заговорила до того, как он смог привлечь ее внимание.

— А я оставила, — сказала она. — В ванной.

— В таком случае войдем и заберем, — сказал Харт и, подойдя к номеру, открыл дверь.

Хансон прошел в ванную и, когда снова вышел, спросил Герту:

— Вам сколько лет, мисс?

— Восемнадцать.

Полицейский перевел взгляд с девушки на Харта.

— Это спасает вас от обвинения в совращении несовершеннолетней. Но мы могли бы вас арестовать и за аморальное поведение.

— Нет, — сказала Герта.

— Почему?

— Потому что док никогда… — Она остановилась и покраснела. — Во всяком случае, мы ничего такого не делали. Док заснул в кресле.

— Так я вам и поверил, — сказал Хансон. — Но пока он снова не заснул, отправляйтесь в ванную и наденьте свои вещи.

Оставшись один с двумя полицейскими, Харт спросил:

— Если бы я поклялся, что вы совершаете большую ошибку не в отношении меня и мисс Нильсон, а в отношении Моралеса, это помогло бы чему-нибудь?

— Нет, — ответил Григ.

Харту пришлось смириться с неизбежностью.

— Что вы теперь собираетесь делать?

— Я как раз думаю.

— Мне кажется, что нужно отвести их в участок, — сказал Хансон.