Мертвые могут нас спасти. Как вскрытие одного человека может спасти тысячи жизней

RKI и другие государственные органы работали на пределе своих возможностей. Давление со стороны общественности, требующей предоставить информацию, нарастало. 26 мая 2011 года сенатор по вопросам здравоохранения Гамбурга заявила, что ЭГКП-возбудитель был обнаружен на огурце, импортированном из Испании, и что употребление немытых огурцов объясняет многие случаи ГУС в Гамбурге. Правда, через несколько дней выяснилось, что, хотя ЭГКП-возбудитель действительно был обнаружен на испанских огурцах, он не имел отношения к штамму O104:H4, спровоцировавшему вспышку заболевания.

Прорыв произошел лишь две недели спустя, когда появились сообщения о различных группах людей, которые вместе обедали, после чего у некоторых из них был обнаружен ЭГКП-возбудитель. Инфекционисты запросили у шеф-повара список блюд и их ингредиентов, подававшихся в тот день. Как оказалось, часть блюд украшалась ростками пажитника. А поскольку заболели только те гости ресторана, кто ел одно из этих блюд, то ростки, разумеется, попали под подозрение.

Ростки пажитника в Америке называют stealth food, «незаметной едой», получившей прозвище в честь бомбардировщика-невидимки армии США. Они есть, но их не замечают. Исследователи с самого начала спрашивали больных о ростках, но почти никто не говорил, что ел их. Большинство просто не могло об этом помнить. Моя знакомая, которая уже выздоровела, лишь потом вспомнила, что ела салат с ростками.

В результате 10 июня 2011 года власти предупредили, что употреблять в пищу сырые ростки пажитника опасно и нужно уничтожить их остатки. В итоге комиссия по продуктам питания вышла на след партии семян, завезенных из Египта. Эти семена немедленно изъяли из продажи. К сожалению, обнаружить возбудитель в самих семенах так и не удалось. Партия из Египта составляла 15 тысяч килограммов. Идентифицировать в этой массе отдельные зараженные семена все равно что искать иголку в стоге сена.

Последний случай ЭГКП был зарегистрирован в начале июля 2011 года. А три недели спустя RKI объявил о том, что вспышка закончилась. Печальный итог: новый тип ЭГКП был выявлен у 2987 больных, 18 из которых скончались. Доля смертности составила около 75 % в федеральных землях: Гамбург, Шлезвиг-Гольштейн, Нижняя Саксония и Северный Рейн – Вестфалия.

Всего за период с января по сентябрь 2011 года представители RKI зарегистрировали по стране 855 клинически подтвержденных случаев ГУС, в том числе 35 летальных исходов.

В Институте судебной медицины мы проводили вскрытие всех погибших в результате заражения ЭГКП. Это позволило уточнить течение болезни и выявить особо опасные или смертельно опасные риски. Мои амбиции ученого особенно сильно подогрела смерть 38-летнего мужчины, который до этого момента отличался крепким здоровьем и спортивным образом жизни. Он работал в международной компании. Более 20 человек, питавшихся в столовой, заразились ЭГКП.

Когда мужчине стало плохо и начался кровавый понос, он обратился к гастроэнтерологу. Тот выписал ему больничный и назначил повторный прием. Но пациент не пришел. Через три дня его нашли мертвым в собственной квартире. Родственники и коллеги по работе беспокоились за него. Умерший, одетый в одну футболку, лежал на кровати. По всей квартире были обнаружены следы кровавого поноса. Осталось неясным, почему мужчина не позвонил в скорую медицинскую помощь. Вероятно, он до самого конца верил в силу собственного здоровья.

На вскрытии трупа мы видим кровянистое содержимое по всему толстому кишечнику и кровотечение на слизистой оболочке. Почки также сильно повреждены. Под микроскопом в почечных канальцах обнаруживаются многочисленные отложения фибриллярного белка и гемоглобина. В конце концов открылось обширное кровотечение, распространившееся на все внутренние органы. Этот случай явно продемонстрировал, что ЭГКП также подвергает смертельному риску молодых людей, если они не получают клинического лечения, в частности шоковой терапии и диализа. Потому что ЭГКП представляет серьезную угрозу для почек и системы свертывания крови.

В ретроспективе эпидемия ЭГКП, случившаяся летом 2011 года, представляется версией пандемии COVID-19 в миниатюре. Это касается поиска триггеров, а также роста сомнений среди населения, но прежде всего сопутствующего развития опасного для жизни ГУС.