Мертвые не плачут

Он оставил машину в километре от поселковых ворот, легко прошел в них, не замеченный или не оцененный приворотной охраной, которая даже не вылезла из будки, чтоб спросить: к кому и зачем? Демократия – родная сестра бедности, если, конечно, эти «лишенские» владения считать бедностью. С какой стороны считать. Если со стороны покойного Мэра – так прямо нищета. А если со стороны самого Пастуха…

Да нет такой стороны!

И насрать Пастуху на Мэра, на Спортсмена, на Гольфиста, на всех остальных по списку! Он, Пастух, машина, функция, а все эмоции – в свободное от работы время. Которого тоже нет.

Хотя вопрос «Почему Гольфист?» не закрыт, а положен на дальнюю полочку. Пусть полежит…

А в четверть первого свет в окне второго этажа погас. И совсем темно стало. Только на улице скупо тлели фонари на столбах, освещая не саму улицу, а разве что подножие столба. Жизнь здесь текла – как в песне: снова замерло все до рассвета, дверь не скрипнет, не вспыхнет огонь…

Пастух, который беззаботно и в одиночестве гулял по этой и соседним улицам, никем не замеченный, потому что никого не встретил, он, Пастух, вынул из кармана толковую многофункциональную отмычку, пошарил разными ее головками в калиточном замке, на третий раз легко открыл калитку. Вошел. Ничего нигде не звенело и не вспыхивало. Он прошел к дому, к парадной двери, постоял у крыльца, потом обошел дом вокруг, обнаружил сзади открытую терраску, поднялся на нее по ступенькам, тронул дверь, ведущую в дом. Она и отворилась. Гольфист, смешной персонаж, даже не подумал перед сном спуститься и проверить входные двери, коммунизм у него здесь был построен в отдельно взятом хозяйстве.

Пастух вошел в темный тамбур, включил тонкий фонарик с тонким-тонким и острым лучиком. Лучик побежал по полу, по стене, нашел ручку следующей двери, та тоже легко отворилась.

Пастух снял туфли и аккуратно поставил их у двери носами на выход. Чтоб по ходу и надеть. Вошел в комнату, погнал лучик по сторонам: огромный телеэкран, кресла, диван, камин, картины на стенах… Гостиная?.. Потом была столовая, потом библиотека, она же – кабинет, потом кухня. Лестница на второй этаж. И – тишина кругом. Как на кладбище. Хотя хозяин был живехонек еще час назад. Видать, сон хороший.

На второй этаж – потом, после. Там горел и погас свет, там был хозяин. Лучше – вниз. Спустился следом за лучиком. Двери. Справа, похоже, – рабочий апартамент. Почему-то два письменных стола, два больших монитора, полки с книгами, кассетами, еще чем-то…

Ну, два и – два, хочется так хозяину.

Дальше пошли. Комната. Жилая. Маленькая. Безлюдная. Для прислуги? Для гостей?..

Дальше. Биллиардная. Просторная, стол нормальный. Хорошее дело…

Эти двери куда?.. Ага, гараж. Как в досье и написано: черный красавец с богиней на капоте, еще черный внедорожник… Все. А где остальные, что в досье поминаются? Могут быть в Городе, в гараже, квартира-то имеется, хоть и не живет там никто. Может, и еще где-то, какая Пастуху разница? Никакой…

Еще помещение…

Опаньки, вот оно!

Лучик выхватил кусок противоположной входу стены: на ней висели ружья. Очень старые, просто старые и знакомые Пастуху. Пастух погнал луч по стенам: еще ружья, сабли, мечи какие-то, кинжалы, не только на стенах, но и в стеклянных витринах у стен. А еще – секретеры с множеством ящиков и ящичков. Открыл первый попавшийся: пистолеты. Дуэльные. Кремневые. Два замечательных экземпляра на черном бархате. А здесь что? А здесь известное Пастуху оружие начала века, времени комиссаров в пыльных шлемах, как-то дожившее и до сего дня…

Пастух не очень-то и разбирался в старом раритетном оружии. Видел в журналах, в музее, в кино, в телевизоре, а сам в руках не держал, не довелось. Очень хотелось все по очереди потрогать, поиграть, если слово такое уместно.

Но – неуместно!

Времени – кот наплакал. А зверь этот скуп на слезы.

Посередине – большой и явно рабочий стол. На нем, на толстой плоской подушке черного бархата – очень красивый, на взгляд Пастуха, дуэльный пистолет: черное дерево, слоновая кость, серебро, вязь. Ну и сталь – естественно. Рядом – крошечная золотая табличка с тонкой гравировкой: «Дорогому… с днем рождения… тра-та-та…».

Подарочек Губернатору, хороший подарочек, если тот оценить сумеет.

И какие выводы из увиденного?

Сейчас поглядим, тем более что сам никогда не держал в руках такой старины. Тем более – не стрелял… Так, это кремень, хорошо заточенный… это огниво… а ниже?.. ниже полочка с порохом… пороха всего-ничего… курок с кремнем бьет по огниву, искры поджигают порох на полочке… над ней – отверстие в стволе… огонь туда попадает, поджигает заряд и – ба-бах!..

Погиб поэт, невольник чести. Стихи.

И что нам с этим «ба-бах» делать? А ничего нам с ним не делать. О том и с нынешним хозяином пистолета недавно по телефону говорено – от лица журналистской общественности. Хватит. А мы, пока тихо и ночь, посмотрим, что еще есть любопытного в этом музее оружия…