Мертвые не разговаривают (СИ)

— Эта штука способна отогнать призраков? — Андрей взял меч в руку, прикинул в ладони – тяжелый и несбалансированный. Хорошо оружие, ничего не скажешь.

— Нет. Но мы – не единственные выжившие.

— Еще люди? — нахмурился Андрей. Ему не очень понравилось, что от него что‑то утаили.

— Люди? — лицо старосты скривилось, точно от сильной зубной боли. — Это вряд ли. Людоеды. Мы их называем падальщиками.

— Что?!

— А ты что думал? В войну вон людей тоже ели. Особенно в окружении. В том же Ленинграде случаи каннибализма подтверждены документально. У нас далеко не столь сложная ситуация, но и люди другие… слабее духом, что ли.

— И много их? Других?

— Точно мы не знаем. Десятка два–три – это наверняка. Время от времени выходят на охоту.

— Повезло мне… – теперь Андрей разглядывал меч куда более пристально. Оказаться на вертеле ему совсем не улыбалось. А ведь в первый раз он мотался по руинам, не зная ни о призраках, ни о людоедах. И остался жив. В конечном итоге, не без помощи Алены, конечно. Но все же. Удача? И притом большая.

И все же теперь ступать за пределы частокола немного не по себе.

Они вышли после плотного горячего завтрака. После бессонной ночи и холода промозглой улицы еда пришлась как нельзя кстати. Мясо цыпленка, обжаренная в масле картошка, молоко, хлеб, зелень. У самых ворот Андрея окликнула Алена.

— Извини. Это твое, — она протянула ему его ветровку.

Андрей взял куртку в руки, машинально проверил карманы и извлек мобильный телефон – целый, без единой царапины. Значит все же там, у разбитой машины, он сходил с ума, но по–настоящему повредить аппарат не смог.

— Что это? — спросила Алена.

Андрей заметил заинтересованные взгляды окружающих его людей.

— Телефон, — отрывисто сказал он, не собираясь вдаваться в подробности. — Держи, — протянул ветровку обратно Алене. — Сохранишь?

Девушка кивнула.

Андрей сунул мобильный во внутренний карман пиджака, предварительно проверив состояние сети. Как ни странно, но аппарат показывал полный прием.

Ему не нравилось то внимание, какое проявляли к нему жители деревни. К нему не бросались с просьбами, не простирали благоговейно руки, даже в расспросах были сдержаны. И все же он видел их надежду. Надежду на спасение. Человек, который пришел с той стороны, из другого города, из иного мира, одним своим видом олицетворял возможность покинуть замкнутую мышеловку. И именно этого боялся Андрей. Боялся, что не сможет ничего сделать. Так и останется мышью, способной лазить сквозь норы, не видимые другим. Именно поэтому сам старался говорить мало, больше спрашивал. Ни к чему подпускать их близко к себе, ни к чему сходиться. Уже завтра все эти люди могут исчезнуть в очередном мираже или исчезнет он сам.

Но все же он старался выбросить из головы подобные мысли. И теперь, идя по просыпающемуся лесу, ощущал в себе силы прожить еще день. Вряд ли больше. Он заметил, как замедлилась собственная реакция. Окружающий мир словно бы ускорил ход, и поспеть за ним становилось все труднее.

Его сопровождали. Сам староста и еще четыре крепких мужика с копьями и луками. Один из них вчера у ворот деревни оставил Андрею на щеке небольшую царапину. Ночью он, как и многие другие, приходил побольше узнать о неспящем госте, а заодно и сдержанно извиниться.

Они только–только успели выйти из ворот и углубиться в лес, как на тропинке, будто из ниоткуда материализовался ночной гость Андрея – маленький и сутулый. Он о чем‑то перекинулся парой слов со старостой.

— Отец Всеволод пойдет с нами, — обернулся последний к Андрею. — Вы успели познакомиться?

— Отец?

— Моя вина, — заговорил ночной гость. — Я приходил к молодому человеку, да не представился. Я вроде духовника, — он улыбнулся. — Без храма, но с небольшой паствой.

— Что же ночью посидели призраком, ничего толком не сказали? — спросил Андрей.

— Признаюсь, мыслей в голове собралось – не протолкнуться. Двадцать лет, как‑никак. И вот – вы. Услышал Господь молитвы.

По лесу шли молча.

— Если людоедов всего тридцать человек, почему не расправитесь с ними? — спросил Андрей, когда небольшая группа вышла из леса и направилась к развалинам города.

Погода выдалась солнечной. Туман, густой пеленой клубящийся над травой, постепенно бледнел, истаивал. Андрей чувствовал, как капли росы пропитывают одежду, как влага холодит кожу, но это ощущение не было неприятным. Он будто вернулся лет на пятнадцать назад, когда мальчишкой ездил в деревню и с беззаботным восторгом носился по густым полям и лугам. После всех ночных кошмаров и крови он наконец‑то смог почувствовать себя снова живым. Не надо убегать, не надо прятаться и опасаться малейшего шороха, малейшего движения. И пусть это состояние не продлится долго. Оно есть сейчас – и им стоит насладиться в полной мере.

— Пытались – и не раз, — сказал староста. — Но не все так просто.

— Не знаете, где живут?