Мертвые скажут правду

Я зажмурилась и представила себе эти тренировки. Тоску, грусть и жуткое безразличие, которое я чувствовала, когда впадала в транс… Тошноту и боль в висках… Нет, я не готова!

— Я никуда не поеду. — решительно сказала я.

— Вот ведь дура! — сплюнула прямо на пол Тамарка. — Мне бы такое предложили!

— Лизавета Петровна, такой шанс выпадает раз в жизни! — Лилия тоже приняла участие в разговоре.

Моргунов собрался с силами и около получаса в красках расписывал, какое чудесное будущее меня ждет после появления в передаче. Я стану городской знаменитостью. Открою свой салон, куда будут обращаться люди для связи с давно почившими родственниками. Ко мне начнут приезжать клиенты из других городов. Через пару лет буду грести деньги лопатой и смогу перебраться в Москву, поближе к сыну.

Закрыв глаза, я внимала пламенной песне медиума с бэк-вокалом Тамары и Лилии. В самом деле, деньги кончаются, скоро отберут у меня полиграфический салон, и даже за квартиру платить будет нечем… А тут обещают золотые горы. Может, в самом деле потренироваться, попробовать развить свой дар? Я почувствовала, как начинает ломить виски, и в отчаянии замотала головой.

— Меня скоро арестуют, как соучастницу. — привела я последний, убойный аргумент.

— Не посмеют. — серьезно сказал Моргунов. — На вашей стороне будет вся пресса.

— Именно! — поддержала Лилия.

— Да брось ты заливать! — встряла и Тамарка. — Кто арестует-то? Следак втюрился в тебя по уши, сразу ж видно.

Наверное, надо соглашаться, вяло подумала я. Только так я смогу помочь себе и сыну. Но тут же опять нахлынула волна ужаса перед сеансами. Нет, я не могу продолжать перевоплощения. Если соглашусь, то просто сойду с ума.

— Пожалуйста, не мучайте меня. — прошептала я. — Я не хочу никаких передач. Я не хочу больше думать о покойниках. Не могу…

Тамара открыла было рот, чтобы высказать все, что обо мне думает, но в этот момент ее мобильник зазвонил. Еще не остыв, с багровыми от негодованием щеками, она ответила на звонок. Через пару минут ее рука с телефоном чуть дрогнула, и краска гнева стала сходить с лица.

— В больницы звонил? — тихо спросила она. — Погоди, может, она без документов была… Ладно, я сама позвоню. А в полицию, в морг? Нет? Звони немедленно!

Она опустила руку с телефоном и повернулась ко мне:

— Вера куда-то пропала. Вышла вчера вечером из дома, сказала мужу, что на пару часов… И до сих пор ее нет.

В комнате наступила тишина. Первой отмерла Лилия.

— Надо же, вы это предсказали! — она смотрела на меня так, что я невольно ощупала плечи — не выросла ли вторая голова. — А говорите, у вас нет таланта! Вы можете предсказать насильственную смерть!

— Да что ты бред несешь! — от расстройства Тамара говорила грубее обычного. — Все с Веркой в порядке, я уверена.

Она обвела нас всех глазами, и выражение наших лиц ей явно не понравилось.

— Она мне звонила вчера, но я трубку не брала, не услышала… Мы ж тут с Лизкой были заняты, а телефон в сумке валялся, в коридоре. — она говорила торопливо, словно оправдываясь. — Если б случилось что, она не смогла бы позвонить. Может, она в аварию попала. — несколько нелогично закончила она. Немного подумала и добавила:

— Но вообще, странная история. Это ж ее муж сейчас звонил, Петька. Она сказал, что Вере пришла смс-ка… от Саши! И она сорвалась с места. Он хотел с ней поехать, но Саша, вроде, просила, чтобы мать была одна, мол, надо переговорить по большому секрету…

— Куда она поехала? — аж подскочила на месте Лилия.

— Не знаю. — голос Тамары упал почти до шепота. — Лиза, я сейчас за ее фоткой съежу. Ты нам все скажешь.

— Нет! — вне себя от волнения, я вскочила на ноги. — Почему никому не жаль меня? Я не хочу больше общаться с покойниками! Я не хочу предсказывать чью-то смерть! Мне страшно!

— Кэти, я вас понимаю. — грустно сказал Моргунов. — Мне тоже было страшно… когда это началось.

Он немного помолчал.

— Я был обычным мужиком. Школа, армия, работа на стройке. Женился на девушке, которая еще из армии ждала. А сны, которые по ночам видел… ну, сны к делу не пришьешь. Но они были такие странные… я переносился в другую страну. Говорил на другом языке. То есть, конечно, на английском, по которому в школе был твердый трояк. У меня там было много детей, верная жена, путешествия, приключения. А тут — кирпичи, цемент и тесная квартира. Я просыпался по утрам и звал ту, английскую жену: «Джинни, май дарлинг!» Но она не отзывалась. А сны становились все ярче.

Закрывая глаза, я словно проваливался в другую реальность. Там танцевали феи. Маленькие фигурки кружились под прекрасную музыку, которую я никогда не слышал. Иногда я думал, что стоит сделать надо собой усилие, и я переселюсь туда, в мир моих грез. Но… поверьте, я боялся, как и вы. Мне казалось, что я все ближе подхожу к краю бездны. И, если туда заглянуть, случиться непоправимое. Я все чаще просыпался не от радости, что встречусь с любимой, а от страха, что сорвусь, не вернусь к привычной жизни.