Мертвые скажут правду

Гордость не позволяла мне признаться в своих чувствах даже Тамаре. А боль все не утихала, лишая меня сил. Моя бледность напугала мать, которая принялась пичкать меня полусырой говяжьей печенкой, но меня тошнило от вида пищи. Я готова была на все, чтобы только избавиться, не чувствовать больше боли. И вот однажды я увидела, как Антон в пустой аудитории целуется со своей девушкой. Сердце сжалось, и я, ничего не видя перед собой, выбежала из универа и побрела куда-то. Мимо на скорости проносились машины, и мне пришло в голову — если сейчас я резко шагну на мостовую, все будет кончено. Не придется больше мучиться, не придется скрывать ото всех свои чувства…

Я резко развернулась, подошла к бордюру и остановилась перед броском. И тут рядом притормозила серая легковушка, и полный молодой человек в очках с тонкой оправой, опустив стекло, приветливо спросил:

— Голосуешь, красавица? Садись, подвезу!

Ни на секунду не задумавшись, я села рядом с ним. О маньяках тогда ничего не писали, впрочем, меня в тот состоянии не испугал бы маньяк. Но Володя оказался вполне приличном парнем. Он ухаживал за мной по всем правилам, дарил цветы и конфеты, подвозил после универа домой. И, казалось, вовсе не замечал ни моей бледности, но подавленного настроения. Любил ли он меня тогда? Возможно. Я этого теперь уже никогда не узнаю.

Я отдалась ему через месяц, спокойно и без раздумий. Какое-то время мне казалось, что я отомстила Антону, изменила ему с другим. По ночам я мечтала о том, как Антон, сообразив, кого он потерял, звонит мне и назначает свидание. А я гордо отвечаю, что теперь люблю другого. Но Антон понимает, что без меня ему жизнь не мила, и отбивает меня у Володи.

Но жизнь шла своим чередом. Через два месяца Антон пригласил весь курс на студенческую свадьбу. Я мило улыбалась в ответ, но тут же сбежала с лекций, и остаток вечера непрерывно рыдала. А еще через три месяца выяснилось, что я беременна. И Володя, как порядочный человек, предложил мне руку и сердце.

Одновременно с заявлением в ЗАГС я подала заявление об академическом отпуске. Одна мысль успокаивала меня тогда: теперь мне не придется учиться в одной группе с Антоном, не надо будет ежечасно, ежеминутно испытывать боль, видя его улыбку, не надо будет следить, не появится ли в коридоре моя соперница…

Я вышла замуж за нелюбимого и стала ждать от него ребенка. Но еще долгие месяцы я запрещала себе думать об Антоне. Я старалась избавиться от боли, и в результате перестала чувствовать вообще. Словно окутала себя непроницаемым коконом, куда не могли проникнуть горести, но там не было и радости…

Я доехала домой и, стиснув зубы, достала с антресолей давно заброшенный альбом со студенческими фотографиями. Прочный кокон треснул, боль снова сжимала сердце, но я понимала, что это надо вытерпеть. Бедный Володя! 20 лет он жил со мной… Я ему доверяла, мне было с ним спокойно и уютно. Он решал за меня проблемы, которые я больше не желала решать сама — где жить, что носить дома и на прогулках, что готовить на обед, с кем общаться. Хотя Тамарку я не бросила, несмотря на то, что они с Володей невзлюбили друг друга с самого начала. Но в конце концов все устаканилось, вся моя нерастраченная любовь обратилась на сына, а Володя… наверное, он рассчитывал на другое.

Сначала ему надоело тратить на меня свои чувства — чувства, на которые я не отвечала. Потом ему стало жаль для меня денег. А потом он решил вообще от меня избавиться. Когда-то, очень давно, я совершила ошибку. За нее пришлось заплатить, и не только мне…

Я стала листать листы со слегка пожелтевшими фотографиями. При взгляде на некоторые знакомая боль пронзала висок. Вероятно, не все мои однокурсники прожили этот отрезок жизни. Но мне не хотелось даже узнавать, что с ними.

Я резко захлопнула альбом и задумалась — а что, если дело в этом? Мое стремление избежать страданий создало своего рода блок. Мне очень жаль девушек, погибших в расцвете лет, но я не позволяю себе поменяться с ними местами. И именно потому я не могу услышать, что говорят мне призраки. Я просто не хотела их слышать…

На автопилоте я вошла в квартиру, включила свет и услышала тихое попискивание мобильника в сумочке. Достав телефон, я поглядела на дисплей — только что пришло смс. Номер мне был неизвестен. Я открыла сообщение и прочитала:

«Лиза, хочу с тобой встретиться завтра, в 12.30, возле главного входа универсама „Дружба“. Вера.»

Вот теперь мне стало по-настоящему страшно.

Глава 18

Ежась от пронизывающего ветра, я бродила возле универсама. До Нового года оставалось всего два дня, и народ буквально атаковал магазины. Мимо меня проносились счастливые парочки, одинокие дамы с огромными сумками, мужчины с бутылками шампанского и цветами. Проезжая часть была довольно далеко от входа, и место казалось на редкость неудачным для похищения. Тем не менее, я не сомневалась — смс-ку прислал похититель Веры, и теперь он охотится за мной.