Мертвые скажут правду

— Тома, я вот думаю — Вера могла уехать с места встречи через полчаса, потому что замерзла? Или она осталась бы на посту до последнего?

— Не знаю я. — с досадой отозвалась подруга. — Я тут себя ругаю. что звонка не услышала. А ты с ерундой лезешь, только рану бередишь. Лучше скажи — согласна на передачу?

— Я уже сказала! — выкрикнула я.

— Знаешь что, дорогая, я тебе тоже тогда помогать не буду. — Тамара просто кипела от негодования, мне даже показалось, что от ее гнева трубка раскалилась в моей руке. — Ты могла бы заработать денег на адвоката, прославиться… да хоть Арику помогла бы раскрутиться! А тебе ничего не надо, ты хочешь, чтобы все на тебя пахали, а ты бы валялась на кровати, вся в белом!

— Томочка! — взмолилась я. — Но пойми же, мне очень плохо во время сеансов!

— Арику тоже было плохо!

— Да шарлатан твой Арик. — умоляюще сказала я. — Он по фотке живого от мертвого не отличит. Разумеется, ему от сеансов никакого вреда. Но я в психушку попаду, правда!

— А так ты попадешь в тюрьму. — уже не так злобно пробурчала Тамара. — Тебя ж в соучастии подозревают? Ладно, не брошу я тебя, что с тобой сделаешь. Езжай ко мне, побеседуем.

Через полчаса я уже сидела на кухне у Тамары, с наслаждением закусывая баранками горячий черный чай.

— Я, вообще-то, думаю, что и Сашу и Веру Мишка убил. — задумчиво доливая кипяток, как бы для себя говорила Тамара. — Сначала жену, потом тещу. Урод он, видно же сразу.

— Тогда он и Лену похитил. — тихо сказала я. — Смс-ки были посланы одновременно — Вадиму с телефона Лены, Вере — с телефона Саши. То есть посылал их один человек, тот, кто в свое время их убил.

— А кто мешает Мишке быть маньяком? — пожала плечами Тамара. — Мож он вообще давно маньячит, просто раньше реже девок похищал, вот и не обращали на него внимания. Или девчонок удушенных лучше прятал, их не находили. Ладно, мы его бабу прищучим, авось узнаем что.

Она немного помолчала, затем тихо спросила меня:

— Лизка, вот скажи честно, как подруга — меня полюбить можно?

— Конечно! — с излишней горячностью воскликнула я, чуть не подавившись баранкой.

— Нет, ты просто так говоришь. — Тома грустно покачала головой. — Вот мне сороковник стукнет скоро. Красоты особой нет, да и в молодости я красоткой не была. Зато жир на боках расплылся. Образование было, а теперь лишь диплом от него остался. Базарная торговка я, а не филолог. Денег не скопила, машину-дачу не купила. Тетка, каких много. За что меня любить?

— Нельзя так думать! — кого я убеждала, ее или себя? — Мы с тобой уникальные!

— Это ты уникальная. — не согласилась Тамарка. — Хотя признавать этого не хочешь. А я… Лизка, а давай разденемся и друг на друга посмотрим?

Похоже, горячий чай бросился мне в голову не хуже алкоголя, поскольку ничего странного в этом предложении я не нашла. И через пару минут мы с Тамаркой, абсолютно голые, стояли в коридоре перед большим настенным зеркалом.

Смотрелись мы презабавно — почти одного роста, только я худая, узкоплечая и узкобедрая, с нулевым размером груди, а она — полная, с пышной, хоть и слегка отвисшей грудью, с крупными жировыми складками на боках и выпуклым пухлым животом.

— Да уж… — вздохнула Тамара. — Из Тебя, Лизка, вышел бы отличный мужик. Вон, все прямо, как доска, без лишних жиров. А я прямо матрона рубенсовская. Попа есть, да еще какая. Грудь есть… А мужики худых любят, да?

Я лишь пожала плечами. На самом деле, мой вид в зеркале поверг меня в уныние. Надо же, как я исхудала, взгляду задержаться не на чем. Нечем мне зацепить мужчину…

— А жаль, в самом деле, что ты не мужик. — неожиданно выдала Тамарка. — Представляешь, любили бы мы друг друга, и никто бы нам не был нужен. А тут ночами не спишь…

— Давай оденемся. — Предложила я. В коридоре было не слишком тепло, и выпитый чай греть перестал.

Тамарка одеться согласилась, но настроение у нее упало ниже плинтуса.

— Так что, нет у меня шансов с моим целлюлитом? — все допытывалась она.

— Но Моргунов с тобой спал! — попыталась я ее утешить.

— Да что с того? — спросила Тома. — Думаешь, я одна у него такая, влюбленная дура? Да таких за ним десятки ходят. Прикинь — мужик видный, одинокий, две квартиры, ни детей, ни алиментов, зарабатывает прилично. Да по нынешним меркам это ж золото, а не мужик! И к тому же, какой он интересный! Он же правда помнит ту жизнь, что была сто лет назад.

— Да ничего он не помнит… — начала было я, но Тамарка резко перебила:

— И слышать ничего не хочу! Он не врет, я бы почувствовала.

Она задумалась.

— Лизка, а может мне тоже… дар у себя найти? Тогда я буду не просто тетка, которым цена за дюжину медный грош. Стану избранной, вровень с ним.

— А найди. — предложила я. — Надувай щеки и говори, что вспомнила — в прошлой жизни ты была Клеопатрой. И разные сказки рассказывай. Филолог же ты, в конце-то концов.

— Тьфу на тебя, а еще подругой называешься! — с досадой сказала Тамара. — Я ж не придумать, я на самом деле хочу.

— А на самом деле, похоже, этот дар дается тем, кому он не нужен. — грустно сказала я. — Я вот, например, с тобой бы поменялась, отдала б тебе да еще приплатила.