Мертвый город

— Этот сукин сын был как те беспилотники, которые они посылали, чтобы убить самых страшных террористов в Афганистане и других адовых дырах. Они называли их «Предаторами»[67]. Вооруженные ракетами. Должно быть, наводящиеся по теплу от двигателя. Если бы мы только что не свалились, то стали бы обугленным мясом на обед медведям. Какого хрена «Предатор» делает здесь, подрывая снегоходы?

У Намми не было ответа, но он не думал, что мистер Лисс его будет ждать от него. Мистер Лисс знал, что Намми не тот человек, от которого следует ждать ответы.

Чем дольше старик думал о своем вопросе, тем больше раздражался.

— Ни у кого нет права нас преследовать и пытаться сделать из нас тосты, просто взрывая дорогостоящий снегоход на осколки. Да, да, Пичез, я знаю, что это не моя машина, я украл чертову вещь у мертвого человека, который мог захотеть проехать на ней к своим похоронам, а сейчас не может из-за меня и моих воровских наклонностей. Но у меня все еще есть абсолютное право возмущаться такой надменной атакой. Я крепко стоящий на ногах гражданин Соединенных Штатов, в конце концов, у меня есть права. Я не чертов террорист. Ты не террорист. Мы просто мирный безработный и тупица, пытающиеся спастись от монстров, и эти ублюдки взрывают наше транспортное средство.

Пламя стало менее ярким, чем вначале, но охватывало весь разбитый на части снегоход, падающий снег, казалось, также охватывал огонь, миллион искр, несущихся вниз. Отражения света от костра распространялись и трепетали как красно-золотые крылья по белой земле, как будто были ангелами в ночи.

Мистер Лисс настолько распалился, что не мог даже закончить свои предложения. Все, что он начинал говорить, заканчивалось шипением и плевками, и одна группа слов, казалось, не была связана со следующей. Он исполнял дикий танец ярости в низине, кружась на месте, пиная снег, ударяя воздух своими костлявыми старыми кулаками, тряся ими в воздухе.

Намми вспомнил одну из бабушкиных историй, прочитанных ему очень, очень давно, о принцессе, которая пряла золото из соломы, и скупого ничтожного человека, который научил ее этому за то, что она отдала ему своего первенца. Намми не помнил имени принцессы, но ничтожного человека звали Румпельштильцхен, имя, которое пронзает тебя.

В ту минуту мистер Лисс не был скупым. Он был просто злым, но он был уверен, что выглядел как тот человек в той истории. Он сказал, что он был таким сумасшедшим, что мог плеваться. Для Намми в этом не было никакого смысла, так что он просто стоял и ждал, пока мистер Лисс, наконец, не сожжет сам себя, что заняло почти столько же времени, сколько и у снегохода.

Когда старик перестал ворчать, плеваться и пинаться, Намми сказал:

— Мне правда, правда, не хочется это говорить, но я должен.

— Говорить что? — спросил мистер Лисс.

— Мы потерялись. Я не знаю, где это место, здесь все белое и темное, но это не мой недочет, потому что холодный ветер, он колол мне глаза и все размывал. Я не хочу, чтобы мне отрезали коротышку. В любом случае, руля больше нет, чтобы его украшать.

— Расслабься, Пичез. Я не виню тебя в этом.

— Не винишь?

— Разве я не сказал только что это?

— Полагаю, сказал.

— Кстати, мы не потерялись.

— Не потерялись?

— Ты, как всегда, ослепительный собеседник. Нет, мы не потерялись. Мы проехали около мили или около того, возможно, полторы. У меня есть фонарик, который я украл у мертвого Бозмена. — Он включил его. — Мы должны просто идти по следу снегохода обратно, пока не вернемся к его дому, где, надеюсь на Всевышнего, этого монстра, играющего на фортепьяно, стошнило от этой ненормальной музыки, и он колотит какой-нибудь регтайм.

Намми посмотрел на луч фонарика, скользящий по колеям снегохода, и сказал:

— Ты такой умный, только что нас спас.

— Ну, «спас», возможно, слишком сильно сказано, учитывая, что мы идем не иначе как обратно в проклятый городок.

Они с трудом шли бок о бок по колеям потерянного снегохода, и через некоторое время Намми сказал:

— Я не хотел быть умным давно-давно, но сейчас хочу.

— Не стоит, — сказал мистер Лисс. — Быть умным не так уж хорошо, как говорят. Кроме того, как я уже говорил тебе раньше, мир полон образованных умных людей, которые в десять раз глупее тебя.

Нос Намми потек от холода, и сопли почти замерзли на его верхней губе. Он вытер их рукавом куртки, но затем понял, что это было отвратительно, так что смирился со льдом на губе.

Прошло еще немного времени, и он сказал:

— Я думаю о том, как это — жить среди пальм, в таком вот месте.

— Это достаточно приятно. Я возьму тебя в какое-нибудь такое место, если мы выживем после этого.

— Ну, не знаю. Бабушка, она похоронена здесь, и все такое.

— Мы можем ее выкопать и взять с собой, похоронить ее там, где круглый год солнце и цветы.

— Я не уверен, разрешат ли нам это сделать.

— Все можно устроить за деньги.

— Я не знаю, как.

— Я знаю.

— Думаю, знаешь.

После еще одной паузы мистер Лисс сказал:

— Хорошо для нас то, что нет ветра, или эти колеи станут гладкими, пока мы не найдем путь назад.

— Это еще одна умная вещь, чтобы понять.