Мертвый ключ

Девушка понятия не имела, сколько после этого проспала. Когда она наконец-то продрала глаза, в комнате было темно и тихо, часы на плите показывали пятнадцать минут шестого. Окончательно ее разбудило доносившееся откуда-то шуршание бумаг. Напуганная, она приподнялась и прошептала в темноту:

— Кто здесь?

Входная дверь была закрыта. На кухне тоже царил мрак, и свет пробивался лишь из-под двери в спальню Дорис. Оттуда же доносился и звук извлекаемых из ящика бумаг.

Беатрис мгновенно вскочила и бросилась в комнату тетушки. Там ее глазам предстало зрелище вопиющего произвола: дверь в чулан распахнута, нижний ящик комода опустошен. На кровати Дорис в окружении стопок бумаг сидела Макс.

— Ты что делаешь! — завизжала Беатрис. У подруги от неожиданности выпал из рук листок, который она изучала. — Кто тебе разрешил сюда входить? — Беатрис подскочила к чулану и захлопнула дверь. Потом обернулась и в ужасе обвела взглядом пачки бумаг на кровати и опустевший ящик. Ей ни за что не разложить все это в изначальном порядке.

— Как ты могла? Как ты посмела?

— Дорогая, прости, я всего лишь… Я вовсе не хотела тебя обидеть, — замямлила Макс. — Ты заснула, а мне просто стало скучно.

— Да мне даже входить сюда нельзя! — продолжала заходиться Беатрис. — Это ее вещи! Как ты посмела трогать ее вещи! Убирайся!

— Да ладно тебе, Би, — начала Макс, неохотно слезая с кровати.

— Я не шучу! Убирайся! Тебе нельзя здесь находиться!

Макс выбежала из спальни, схватила свою сумочку и закинула на плечо. В дверях она обернулась:

— Прости, малыш! Я, правда, не хотела тебя обидеть. Я понятия не имела, что… — Тут Макс осеклась, словно внезапно передумав. Она молча вышла на холодную лестницу и тихонько закрыла за собой дверь.

Беатрис понадобился целый час и продолжительный горячий душ, чтобы наконец-то успокоиться. Она расчесывалась, пока не засаднила голова, а потом надела свой лучший свитер и шерстяные штаны. Сейчас ей просто необходимо повидаться с Дорис.

Она проделала весь путь по стерильным коридорам и лифтам больницы до тесной палаты Дорис, не отрывая глаз от пола. Женщина на койке уже ничем не походила на ее тетушку.

— Прости меня, — прошептала Беатрис.

Она стояла возле больничной кровати и оцепенело смотрела, как аппарат ритмично поднимает и опускает грудь Дорис. После инсульта тетушки она впервые попыталась заговорить с ней и теперь надеялась, что от ее слов что-нибудь изменится. Однако чуда так и не произошло.

— Я не знала, что она станет копаться в твоих вещах.

Беатрис вглядывалась в лицо Дорис, почти надеясь, что оно вот-вот исказится от гнева. На застывшей маске пепельного цвета четко проступили острые скулы, глазницы запали и потемнели. Щеки обвисли до самой шеи, и даже волосы словно бы поредели. Прошло всего лишь пять дней, а от тетушки, которую она знала, осталась одна только тень. Беатрис прикоснулась к ее руке, такой холодной и безжизненной.

— Так здорово было иметь подругу! Мне она так была нужна! Знаешь, ведь раньше у меня водились подруги. Там, дома. — Голос у нее задрожал, к горлу подступили рыдания. — Ах, как бы я хотела, чтобы ты сказала мне, что же мне теперь делать!

Девушка встала со стула и вытерла слезы. Дорис не переносила, когда она плакала. Наконец ей удалось взять себя в руки, и она смогла спокойно произнести:

— Завтра я снова тебя навещу.

Беатрис уже вызвала лифт, когда ее поманила к себе медсестра за стойкой:

— Ты буквально разминулась со своим дядей!

— Моим дядей? — удивленно переспросила девушка и уже собиралась возразить, что никакого дяди у нее нет, но сестра перебила:

— Да, всего минут пять назад. Если поспешишь, может, еще нагонишь его в фойе. Мы все тут только обрадовались, что твою тетю навестил кто-то еще.

Беатрис нахмурилась.

— Ты такая юная, и вечно одна. Неудобно признаться, но мы уж подумывали обратиться в службу опеки, — рассмеялась медсестра.

Беатрис похолодела от ужаса. Служба опеки! До этого самого момента ей и в голову не приходило, что формально она все еще несовершеннолетняя — и, что гораздо хуже, несовершеннолетняя без опекуна. Она сглотнула ком в горле и кивнула.

— И очень вовремя, между прочим, твой дядя объявился. Нам как раз необходимо было переговорить с ближайшим родственником насчет желаний твоей тети. — Женщина в белой униформе бросила взгляд на Беатрис. — Нет-нет, милочка, тебе об этом беспокоиться не надо. От тебя только и требуется, что успокоиться, поняла? Твой дядя обо всем позаботится.

«Да какой еще дядя?» — хотелось крикнуть Айрис, но ей было страшно оставаться у стойки даже минутой дольше. Лифт увез ее с отделения вниз, и она выскочила в фойе, одновременно и надеясь, и боясь застать «дядю». Однако там никого не оказалась, лишь плакала в инвалидной коляске какая-то старушка.