Мертвый ключ

Обратно до квартиры тетушки Беатрис едва ли не бежала. Дорис никогда не была замужем — ей, во всяком случае, об этом ничего не известно. Да и в больнице вовсе не требовали предъявить свидетельство о браке. Ее только и попросили, что каждый день расписываться в журнале посещений. «Журнал!» — осенило ее. «Дядюшка» тоже должен был в нем расписаться.

Придя домой, девушка почувствовала, что медицинская помощь необходима уже ей самой. От всех этих «дядюшек» и служб опеки недолго и инфаркт схлопотать. Бросив сумочку на кухонный стол, она ринулась к крошечному холодильнику. В ее желудке было пусто вот уже много часов, а то и дней. Сознание подобных мелочей не фиксировало. Рядом с початой коробкой соды стояла банка пива. Еще там обнаружился кетчуп, ломтик хлеба и половина упаковки апельсинового сока. Его-то Айрис и схватила. «Да что же все-таки за дядя такой?!»

Резкий вброс сахара в кровь, похоже, освежил память Беатрис, и ей припомнились недавние вечерние отлучки Дорис. Может, она с кем-то встречалась? Может, этот кто-то и навещал ее в больнице? В спальне тетушки по-прежнему горел свет, на кровати аккуратными стопками лежали бумаги. Беатрис вошла в комнату, уселась на место Макс и осмотрела содержимое ящика из комода Дорис.

В одной пачке лежали письма, все напечатанные на фирменном бланке Первого кливлендского банка, и это были копии. Весьма похожие Беатрис приходилось печатать на работе и самой, запихивая в машинку сущие «сэндвичи» из листов бумаги и копирки. Она взяла самое верхнее в стопке письмо, датированное пятым января 1962 года:

Уважаемая миссис Хауэлл!

С сожалением извещаем Вас, что Ваш платеж за депозитную ячейку № 815 просрочен. В случае неполучения платежа, Первый кливлендский банк будет вынужден аннулировать договор об аренде Вами депозитной ячейки, после чего неистребованное имущество перейдет под опеку штата Огайо. На выполнение требований договора об аренде Вам отводится пятнадцать дней.

С уважением, Уильям С. Томпсон, начальник контрольно-ревизионного отдела.

Беатрис с удивлением повертела извещение в руках. Как раз об этом Макс и рассказывала недавно за коктейлями. Она перебрала остальные письма в пачке — все они оказались схожего содержания, и было их двадцать шесть штук. Девушка положила пачку на кровать и задумалась. Зачем Дорис хранила копии подобных уведомлений, особенно в течение стольких лет? Все это казалось совершенно необъяснимым.

В конце первых нескольких писем стояли инициалы машинистки «Д. Э. Д.», но затем они изменились. Менялись и даты уведомлений, и самое последнее было от двенадцатого июня 1977 года. Как и на всех письмах, подпись на нем принадлежала Биллу Томпсону. Машинисткой значилась «М. Р. М.». Беатрис нахмурилась: «Неужели Макс?»

Она занялась другой стопкой бумаг. Это оказались стенографические блокноты, все исписанные от первой до последней страницы. Беатрис вгляделась в запись на самом первом листке, но у нее получилось разобрать лишь каждое третье-четвертое слово, зашифрованное небрежным почерком тетушки — «продажа», «укрыты», «золото», «Кливленд».

Отложив блокноты в сторону, она передвинулась к пачке писем, написанных от руки, и у нее тут же протестующе задергался нерв на затылке. «Это посягательство на личную жизнь Дорис», — сказала она себе. Однако глаза уже не слушались ее.

Моя любимая Дорис!

После твоего ухода все изменилось. Бессмысленная возня на работе и дома просто убивает меня. Мне хочется кричать о своей любви с небоскребов — и наплевать на последствия! Хочется, чтобы ты была со мной каждую ночь. Скоро мы будем вместе, и больше не надо будет лгать и таиться. Потерпи немного, моя милая. Помни о нашем плане и моей любви. Встречаемся в субботу на нашем месте.

Навеки твой, Билл.

На последней строчке глаза Беатрис непроизвольно округлились. У Дорис был роман с мужчиной по имени Билл! Это не вызывало никаких сомнений. Беатрис перелистывала письмо за письмом — все начирканы не шибко разборчивым почерком, и все подписаны Биллом. Таких посланий оказалось по меньшей мере пятьдесят. Девушка потянулась к банковским уведомлениям, подписанным Уильямом С. Томпсоном, взяла одно и сравнила с любовным письмом. Манера почерка совпадала.