Мертвый лес

— А вон там, — продолжил Юстас, — стояли близнецы — Каспар и… Лукас, да. Я всегда их путал, хотя сам… Каспар умер быстро — пуля в сердце, меткий выстрел. А Лукас… Они стреляли в него, а он падал и вставал, падал и вставал, и шел, пока не добрался до брата, взял его за руку…

Ива повернула голову. Еще две фигуры — крепкие широкоплечие парни, круглолицые и улыбчивые, и в самом деле поразительно похожие. Они посмотрели друг на друга, усмехнулись и пожали руки. И тут же из-за спины Ивы к ним метнулась вытянутая тень, обернувшаяся стройной девушкой с растрепанными волосами. Она повисла на плечах у обоих, осыпая их лица поцелуями. Ива глянула на мальчишку-барабанщика — рядом с ним сгорбилась старушка, морщинистая, как печеное яблоко, и деловито поправляла на нем форму.

— Продолжай, — сказала Ива. — Делай что делаешь.

Но Юстас не нуждался в подсказках.

— Йохан, старый сержант Йохан, — шептал он. — Он же меня предупреждал, но я… А потом он встал передо мной и грудью…

Он говорил и говорил, одно за другим перечисляя имена и вспоминая истории погибших солдат. И с каждым новым именем все новые призраки поднимались из болота. Впрочем, не исключено, что являлись они не из трясины, где упокоились их кости, а из памяти лейтенанта Юстаса. Болото, место последней битвы и бесславного конца Пропащего Батальона, стало по сути ключом, отворившим врата темницы, которую Юстас выстроил у себя в голове. Теперь же эти врата стояли нараспашку, и те, кто был внутри, и те, кто ждал снаружи, смогли наконец встретиться.

Призраки женщин и призраки солдат устремлялись друг к другу, сливались в объятиях и поцелуях. Было немного жутковато, что все происходило в полной тишине, но все же Ива улыбалась. Улыбалась сквозь слезы, прекрасно осознавая, что эти встречи не могут быть настоящими — они лишь эхо, отблески и отголоски желаний, которым не суждено осуществиться. Ну и пусть! Плевать! Они ждали слишком долго. И они заслужили хотя бы такого конца для своих историй.

Марта-Берта решительно прошла вперед, навстречу лысому усачу, удивленно глазеющему по сторонам. Ну вот, и она нашла того, кого потеряла… Ива думала, что Марта-Берта сейчас кинется усачу на шею, но ничего подобного. Остановившись в полушаге, женщина-призрак с размаху влепила усачу пощечину. И то, что призрачная рука свободно прошла сквозь призрачное тело, нисколько ее не смутило. Усач сжался, попытался прикрыть голову руками, а затем развернулся и со всех ног припустил по болоту, прочь от несущейся следом разгневанной фурии. Ива коротко хмыкнула: что ж, бывают и такие встречи.

Тело лейтенанта вдруг повело в сторону. Ива схватилась за рукав второй рукой, но все же не смогла удержать, и Юстас рухнул на мягкий мох. Юстас? Ива задрожала. Нет! То, что лежало перед ней, не было лейтенантом. Прикрыв рот ладонью, Ива смотрела на труп древнего старика — крошечный, скрюченный, похожий на переломанный скелет, на который натянули провисающую кожу.

— Не смотри на него, — услышала она голос за спиной. — Он не хотел бы, чтобы ты видела его таким. Запомни его другим.

Ива обернулась. Рядом стояла девушка-призрак — невысокая и тоненькая как тростинка. На ней было белое платье, по плечам и спине струились пышные локоны цвета темного золота, а на щеках розовел легкий румянец. Она вовсе не походила на привидение — никакого дрожания и мерцания, никакой фальшивой бледности. Наверное, кто-то другой мог бы даже принять ее за живого человека. Но Ива знала, как и на что смотреть, и отлично видела, что через тело девушки просвечивают деревья на краю болота. Ее лицо показалось Иве знакомым.

— Хорошо, — сказала Ива. — Ты права: не стоит сейчас на него смотреть. Я буду помнить его другим.

А затем, чуть замешкавшись, спросила:

— Я тебя знаю?

Девушка покачала головой, но Ива продолжала ее разглядывать. Ее не покидало странное чувство узнавания, но никак не получалось вспомнить, где и когда она могла ее видеть.

Все прочие призраки покинули их, устремились навстречу появляющимся из болота солдатам. Вскоре рядом с Юстасом остались только девушка и Ива — обе глядели друг на друга, не замечая ничего из того, что происходило вокруг.

— Ты его невеста? — наконец спросила Ива, но сразу же, едва слова сорвались с языка, поняла, что ошиблась. Никакая она не невеста: эти ямочки на щеках, эта улыбка и этот взгляд — все свидетельствовало о…

— Сестра, — сказала девушка-призрак. — Сестра-близнец. Мы родились в один день и в один час.

— У тебя есть имя? — спросила Ива.

Девушка склонила голову и вдруг засмеялась — так же, как смеялся лейтенант, и немного по-другому.

— Юстина, — сказала она. — Меня звали Юстина. Наш отец был законником — богатый и уважаемый в городе человек, только вот с чувством юмора у него не заладилось. Когда мы были детьми, кухарка дразнила нас Ю-Ю — мы же всегда и всюду были вместе.

— Он никогда про тебя не рассказывал.

Юстина сделала странный жест — одновременно развела руками и пожала плечами, мол, что поделаешь?