Мертвый лес

— На самом деле это все знают. Даже кричат об этом на каждом углу. Мусорная еда, проблемы с ожирением и все такое. Вопрос в интерпретации метафор. Реальность, иллюзия, все относительно, юная госпожа. Являться или выглядеть — по большому счету нет никакой разницы, не так ли?

— Неправда! Быть — это не значит казаться!

Гоблин вскинул брови.

— Как странно слышать такие слова от дочери Хозяйки… Но поспешим, поспешим. Скоро прибудет мое величество, мое, а не ваше. Пора начинать праздник!

Он схватил Кати за руку и потащил в глубь зала. Она же так растерялась, что даже не сопротивлялась.

— Эй! Что про… — крикнул Янис и метнулся вслед за ними. Но в тот же миг рядом возникла та самая девушка, которая утром торговала мороженым. Но теперь на ее голове красовались длинные остроконечные уши, а дурацкую униформу она сменила на роскошное бальное платье.

— Танцы! Танцы! — воскликнула девушка и рассмеялась. Ее смех звучал точь-в-точь как звон бьющегося хрусталя. — Танцы!

Схватив Яниса за руки, она закружила его, а мгновение спустя он пропал из вида — потерялся за спинами все новых существ и созданий. Кати не поняла, откуда они появляются, — всякий раз они возникали, когда она отворачивалась. Тем не менее зал заполнялся так быстро, что Кати и опомниться не успела, как оказалась посреди настоящей толпы. Со всех сторон ее окружили причудливые создания: большие и малые, похожие на людей и совсем другие. Кати замечала звериные глаза и птичьи клювы, крылья насекомых и острые когти, ветви и листья. Вот перед ней возникла круглощекая физиономия добродушной старушки, но вместо глаз у нее копошились две блестящие ярко-зеленые жужелицы. Старушку оттеснило коренастое существо, вроде вставшей на задние лапы свиньи, со множеством колец в ушах. На макушке у свиноголового кружились, взявшись за руки, два крошечных человечка в шапочках из желудей. Очень высокая обнаженная женщина сунула под нос Кати бокал с красной жидкостью, может, вином, а может, и кровью, а когда та замотала головой — со смехом опрокинула бокал себе на голову. Существо с ослиной головой и печальными глазами протянуло к ней руки — на ладонях у него лежала мертвая малиновка.

— Быстрее, быстрее! — торопил гоблин, проталкиваясь сквозь наседающую толпу чудищ.

Он так крепко сжимал ладонь Кати, что у нее не было ни единого шанса вырваться. Впрочем, она и не пыталась. Гоблин не шутил, когда сказал, что здесь начнется «настоящий ужас», и не преувеличивал. Теперь Кати нипочем бы не рискнула отпустить руку проводника. Она держалась за него что было силы и едва успевала отпихивать от себя новых и новых существ. Чудища же продолжали наседать, будто считали своим долгом дотронуться до нее хотя бы кончиком пальца, а если получалось ущипнуть или дернуть за локон, то их восторгу не было предела. Они кричали и пищали, верещали и хохотали, стрекотали и ухали. Почти все твари пытались ей что-то дать — непонятные, а подчас и просто нелепые вещи. То сухую ветку, на которой чудом держался один-единственный зеленый листок, то фарфоровый чайничек с отколотым носиком, то миску, полную извивающихся дождевых червей, надкушенное яблоко или глянцевый журнал неприличного содержания. «Не надо, — шептала Кати. — Мне ничего этого не надо…» Но гоблины ее не слушали. Кати заметила, что они и между собой обменивались этими диковинными дарами, неизменно приходя в дикий восторг после каждой сделки, хохотали и пускались в пляс.

— Сюда! Сюда! — каким-то чудом сквозь шум и гвалт пробился голос ее проводника. — Уже пришли! Мое величество…

Толпа отхлынула, как прибой от скалистого берега, расступилась перед ними, и Кати с гоблином оказались на крошечном пятачке свободного пространства. Совсем рядом со столиком, за которым сидела Джулия Папильон — Кати увидела спину сестры Яниса не дальше чем в десяти шагах.

А потом Кати увидела короля.

Спящий король

То, что это король, Кати поняла сразу. Хотя бы по тому, что на голове у него красовалась корона с острыми зубцами, а на плечи накинута тяжелая мантия. Вот только корона на самом деле была вырезана из картона и раскрашена фломастерами, а роль мантии играла темно-алая портьера, порядком поистрепавшаяся. Король гоблинов спал, свернувшись калачиком и засунув в рот большой палец, другой рукой он прижимал к груди игрушку — лохматого тролля с торчащими волосами.

Это оказался ребенок. Всего-навсего маленький мальчик, не старше шести-семи лет. Неудивительно, что Кати не заметила его сразу. Вокруг царило настоящее безумие, бесновались невероятные чудища и творились чудеса. И как можно разглядеть среди подобного кошмара обыкновенного ребенка?