Мертвый ноль

– А, вот оно что, – задумчиво сказал Шурф. – Это многое объясняет. Я, признаться, был обескуражен не только вашим необычным поведением, но и внезапным ухудшением своего физического состояния в ходе нашей беседы. Немного похоже на то, как иноземные мореходы в своих мемуарах описывают так называемую «морскую болезнь»: головокружение, граничащее с дурнотой. Я не знал, что и думать…

– Ты не думай, а ешь давай, – вмешалась леди Сотофа. – Сразу полегчает. Серьезно тебе говорю. Метод проверенный. Когда мне Джуф про эту пакость рассказывал, мы с ним вдвоем съели завтрак, заранее приготовленный моими дежурными для всех женщин Ордена. А насчитывалось нас тогда вместе с послушницами, если память не изменяет, сто двадцать пять человек. Ну, правда, мы оба тогда были моложе, не такие крепкие, как сейчас. А разговор у нас вышел долгий, на целую зимнюю ночь.

– Я, кстати, почему-то нормально себя чувствую, – заметил я. – Нервничаю от всех этих ваших намеков на какую-то неизбывную жуть, но это дело обычное. А в остальном все прекрасно.

– Ну, ты у нас всегда был с причудами, – пожала плечами леди Сотофа. – И хвала Магистрам, что так. Ты еще, как сегодня выяснилось, Пожирателя наяву разглядеть способен, а это дело небывалое: до сих пор считалось, что Пожирателей можно увидеть только во сне. С юной леди Тапутой в этом смысле все тоже довольно непросто, но с ней будем разбираться потом…

– А как вы со мной будете разбираться? – жалобно пискнула принцесса.

В присутствии леди Сотофы она совсем притихла. Сидела на краешке дивана и дисциплинированно жевала пирожок, судя по кислому выражению лица, без особого удовольствия.

– Придумаем, как тебя защитить, вот и все разбирательство, – сказала ей Сотофа. – Глупо было бы чудом тебя спасти и тут же снова отправить в пасть Пожирателя. Только даже не вздумай сейчас заводить песню, что готова умереть в объятиях возлюбленного! Ты не готова. К полному и окончательному исчезновению в пасти бессмысленного обжоры вообще никто не готов.

Принцесса не стала спорить. Но на ее лице было отчетливо написано: «Говорите, что хотите, а я все равно согласна хоть сто раз подряд умереть, лишь бы с ним».

– Ты пока просто посиди и послушай, – улыбнулась ей леди Сотофа. – И не бойся услышать больше, чем готова узнать. Если в конце концов окажется, что жить с этими знаниями невыносимо, имей в виду, что я могу лишить тебя воспоминаний о сегодняшней ночи, дурное дело нехитрое. Но на твоем месте я бы не стала об этом просить. Знания и опыт – единственные стоящие сокровища, а сокровищами не разбрасываются, даже когда кажется, будто их тяжесть не по плечу.

– Мне уже прямо сейчас так кажется, – вздохнула принцесса. – Но забыть все было бы жалко, ты… вы права. Я же на самом деле всю жизнь о чем-то таком мечтала. О великой любви с кем-нибудь невероятным. И чтобы у меня были тайны, обязательно много тайн! А еще – познакомиться с могущественными волшебниками, такими, как вы. И чтобы эти волшебники сами захотели со мной дружить. И вот все сбылось сегодня, за один вечер. Абсолютно все! Но как-то очень уж через песью задницу оно сбылось.

– Могло быть гораздо хуже, – утешил ее Джуффин. – По крайней мере, в этой твоей песьей заднице сидим мы, а не кто попало. И угощаем тебя пирожками вместо того, чтобы превратить в тряпичный мяч и пинать его до утра, как всего какие-то полторы сотни лет назад поступали со своими пленниками подвыпившие могущественные волшебники, желающие весело скоротать ночь.

– Да, вы хорошие, сердечные люди, – серьезно согласилась принцесса. – Но мне все равно очень грустно. И это нечестно! Вместо того, чтобы радоваться, как славно мы вместе пируем, приходится горевать.

– Так иногда бывает, – кивнула леди Сотофа. – Зато ты осталась жива. Живые люди довольно часто не к месту горюют, особенно пока молодые и глупые. Это нормально, со всеми так.

– Представляешь, три заклинания на нее извел, – пожаловался Джуффин. – От любого из них здоровенный мужик часа два был бы совершенно доволен всем происходящим; впрочем, от последнего аж до утра, не меньше. А ей всего на пару минут хватает.

– Сколько раз я тебе говорила, что настоящей тяжелой жизни ты пока даже не нюхал! – рассмеялась Сотофа. – Думал, шучу? Справиться с горем одной маленькой влюбленной девчонки потрудней, чем голыми руками одолеть сотню этих твоих здоровенных мужиков, будь они хоть трижды великие страдальцы и на всякий случай вооружены до зубов, чтобы никто не помешал горевать. Ничего, пусть сама со своей болью справляется. Это трудно, зато опыт бесценный. Есть ради чего стараться.

Принцесса жалобно шмыгнула носом, но леди Сотофа оставила это робкое возражение без внимания. Сказала Джуффину:

– Не тяни, рассказывай. Все-таки ты о Пожирателях из первых уст знаешь. А я – только от тебя.

Джуффин кивнул и принялся набивать трубку. Но, вопреки своему обыкновению, заговорил прежде, чем ее раскурил.