Мертвый ноль

– Моим учителем магии был Махи Аинти. Сотофа и Макс знакомы с ним лично, а ты, сэр Шурф, столько в свое время от всех нас наслушался, что, можно сказать, тоже почти знаком. Махи был родом не из нашего Мира. Откуда именно, я до сих пор не знаю. На прощание он попросил меня никогда не пытаться прояснить этот вопрос, поскольку чем меньше народу знает о тебе правду, тем ты свободней сам от себя. Я с ним скорее согласен, чем нет, хотя, на мой взгляд, тут есть нюансы: правильно дозированное знание о нас в хороших руках может стать дополнительным источником силы. Но Махи в любом случае видней, что для него лучше, поэтому совать нос в его дела я никогда не стану. Однако сам факт, что он родился в какой-то иной реальности, а к нам попал уже взрослым, опытным магом, вполне очевиден; он и сам не делал из этого великого секрета. Что еще важно знать о Махи Аинти: при всей универсальности его подходов к магии, у него была одна, можно сказать, уникальная специализация. Он очень много знал о разного рода хищных существах, рыщущих на границах между человеческими мирами и, скажем так, всем остальным. Предполагаю, Махи какое-то время был профессиональным охотником за их головами; вполне возможно, таковым и остался, а все остальные его занятия – просто разные способы отдыхать. Собственно мое ученичество началось с того, что Махи спас мне гораздо больше, чем жизнь. Как это порой случается с очень способными, но ничего не знающими о собственных возможностях и не обученными защищаться магами, я еще в детстве стал жертвой хищной твари, из тех, кто присваивает самую драгоценную часть человеческого сознания. На самом деле мне повезло, тварь попалась не из самых опасных, вполне обычный паразит. Но у меня не было шанса ни разобраться с этим самостоятельно, ни даже попросить помощи. Как почти все жертвы хищников, я ничего не знал о случившемся со мной несчастье и был уверен, что все в порядке. Сил маловато – ну, значит, таким уродился, не повезло. Радости нет – а у кого она есть? Все люди примерно так и живут, ничего особенного не чувствуя, просто некоторые зачем-то наловчились притворяться весельчаками. Если бы не Махи, ходить бы мне до конца дней живым мертвецом.

– Да, в юности ты был жутким типом, – согласилась Сотофа. – Девчонкой я часто видела тебя в городе, сразу запомнила, ты был заметный, и очень боялась – иррационально, как дети боятся некоторых чужих людей. А потом, когда я подросла, и ты начал за мной ухаживать, удивлялась: «Как этот красавчик мог показаться страшным чудовищем? Что творилось у меня в голове?» Но с головой все было в порядке: уж что-что, а мертвое от живого и живое от мертвого я всегда могла отличить.

– Именно так, – кивнул Джуффин. – Поскольку я крепко влип в самом начале пути, Махи опасался возможного повторения этой истории и при всяком удобном случае рассказывал мне о разнообразных опасностях, поджидающих неопытных магов. На мой взгляд, он даже несколько перегибал палку. Послушать его, так родиться с незаурядными способностями к магии – все равно что быть горячим пирогом: рано или поздно сожрут. Хотя по моему опыту, такое все же довольно редко случается. Разные опасные твари во Вселенной и правда водятся, а иногда их роль берут на себя вполне обычные люди – я имею в виду, некоторые слишком жадные до чужой силы колдуны. Но все равно я бы не сказал, что их много. И они не на всех подряд кидаются. Жертва, способная оказать серьезное сопротивление, мало кому нужна. Поэтому опасность грозит, в первую очередь, юным, неопытным и доверчивым. И послушным людям, не способным никому слова поперек сказать. И тем, кто не умеет совладать со страхом. И еще тем, кто жаждет любви. Уж что-что, а любовь всякий хищник готов предложить своей будущей жертве в качестве приманки. Я, собственно, сам так попался. Понимаю, что зная меня, непросто в это поверить, но я тогда был совсем несмышленым ребенком, к тому же, довольно заброшенным. А дети физически нуждаются в любви, как в еде и тепле. Где найдут, там и возьмут, не разбираясь.

– И в этом смысле некоторые девчонки до старости не взрослеют, – невесело усмехнулась леди Сотофа. – Даже ко мне чуть ли не каждая вторая приходит учиться в надежде, что магия поможет ей в любовных делах. Но ничего, с этим тоже можно справиться. Хотя, пожалуй, потрудней, чем со всем остальным. Ясно тебе? – строго спросила она принцессу.

А та угрюмо буркнула:

– Так нечестно. Вы просто знаешь, что я не могу вас поколотить. Вот и дразнишься.

– Нет, маленькая леди Тапута, – вздохнула Сотофа. – К сожалению, не дразнюсь.