Читаем Мертвый осёл и гильотинированная женщина полностью

Мертвый осёл и гильотинированная женщина

К МАРИИ

Ткань нравится тебе — прими ее в подарок!И ночью, в тишине, на темный шелк кудрейНадень вуаль, чей цвет так нежен и так ярок, Примерь ее скорей!Когда же сон смежит моей кокетке очиИ сгонит до зари улыбку с алых уст,Оставив красоту царить во мраке ночи, Как роз расцветший куст,И сомкнутых очей небесное сияньеОпущенных ресниц прикроют веера,И будет слышаться лишь ровное дыханье До самого утра,В тот час — еще слабей, чем шелестенье крылий,Когда воздушный сильф, чья поступь так легка,За юной феей вслед взлетает без усилий, Не покачнув цветка,Над головой твоей как будто бы знакомый,Чуть слышный в темноте вдруг голос прозвучит:«Спи, милое дитя, не расставайся с дремой, Но знай, что он — не спит!»У ночи просит он мелодий и сюжетов,Легенд, не ведомых дотоле никому,О тайнах неземной гармонии сонетов Он вопрошает тьму.А все лишь для того, чтоб мировая славаПоэта вознесла высоко над людьми,И он сказал тебе: «Она твоя по праву, Любимая — возьми!»Да, я найду слова, что не боятся тленьяИ сквозь столетия сверкают, как кристалл,Чтоб имя дивное твое над тьмой забвенья Взошло на пьедестал!Чтоб помнили его влюбленные отныне,Как имя Делии, как будто сам ТибуллИз тех времен, когда он пел свою богиню, Мне руку протянул.Но я прошу! Когда с моей священной тканьюОстанешься — следи, чтоб чуждый взгляд ничейК ней не проник! Запрись от дерзкого вниманья На тысячу ключей!А если все-таки случится так — о, Боже!Мне даже эта мысль мучительно страшна! —Что ты, не сняв ее, окажешься на ложе Средь ночи не одна.И что соперник мой в любовном упоеньеДерзнет помять вуаль иль подшутить над ней,А ты простишь ему кощунство без смущенья, — Что может быть больней! —Тот голос, что звучал ласкающим напевом,Вдруг грянет над тобой, как разъяренный гром:«Страшись! Рожденное обидою и гневом, Не кончится добром!»О, если можешь ты предать любовь и нынеБыть счастлива с другим и дерзко весела, —Сбрось и сожги в огне погибшую святыню, Как сердце мне сожгла![32]

Я резко задвинул ящик и схватил лежавшие на полочке с ним рядом свои пистолеты; то было прекрасное оружие, изготовленное Стелейном, закаленное в Фюрансе[33]. Забавы ради я принялся их разглядывать, вновь увидел гравированную на платине голову вепря, и непроизвольно кровь моя разгорячилась, пульс забился сильнее, меня охватило такое жестокое, но такое ощутимое блаженство! Но, слава Богу, послышался легкий стук в мою дверь.

— Входи, крошка! — крикнул я.

Дверь отворилась… Я был спасен!

XI
ЖЕННИ

Пока милое дитя входило в мою комнату, пистолет, который я уже приложил к виску, начал потихоньку опускаться, и, с последним шагом девушки, роковое оружие упало на свое обычное место.

— Какую добрую весть принесла ты мне, крошка Женни? — спросил я спокойно. — Не потеряла ли ты опять какие-нибудь принадлежности моего гардероба или, может быть, сожгла мою лучшую сорочку?

— Добрая весть, сударь. Завтра я выхожу замуж.

Перейти на страницу: