Мертвый сезон. Конец легенды

— Если вы арестованы, то почему вас держат в Скотленд-Ярде? — спросил он. — Туда люди могут являться только добровольно. Арестованных должны содержать в камерах предварительного заключения в полицейском участке.

Лонсдейл ответил, что также был весьма удивлен теми действиями, которые полиция совершила с момента его ареста на улице Ватерлоо-роуд. На лице супера Смита, который слушал разговор, появились некоторые признаки смущения, и сразу же после окончания телефонного разговора Лонсдейла усадили в машину и отвезли в полицейский участок на Боу-стрит. Хаутона и Джи вывезли одновременно с ним, но в другой автомашине…

В полицейском участке на Боу-стрит советский разведчик впервые после ареста увидел Хаутона, который держал себя отнюдь не враждебно, как ожидалось. С тех пор Лонсдейл много думал о его поведении и пришел, видимо, к правильным выводам. Прежде всего, Хаутон был крайне удивлен, увидев, что его шеф оказался в том же положении, что и он, ибо думал, что Лонсдейл обладает дипломатической неприкосновенностью и его наказание сведется к высылке из страны. На него, видимо, произвел впечатление тот факт, что шеф шел на такой же риск, как и он сам, причем делал это по собственной воле. Во-вторых, Хаутон был уверен, что его готовность признаться во всем и сотрудничать с полицией обеспечит ему небольшое наказание. На прогулках он говорил другим заключенным, что рассчитывает получить не более трех лет…

Смит потребовал, чтобы все арестованные дали отпечатки своих пальцев. Хаутон и Джи согласились, а Лонсдейл наотрез отказался. Он также не стал ставить свою фамилию на описи вещей, изъятых при аресте. Дело в том, что в эту опись было без согласия задержанного включено содержание хозяйственной сумки Джи, а сумка была вскрыта в его отсутствие. В то же время по профессиональной привычке Лонсдейл внимательно прочитал и запомнил список секретных документов, обнаруженных в сумке. А вот в обвинительном заключении фигурировала только часть этих документов. Поразмыслив, он догадался, что не упомянутыми оказались те документы, которые касались весьма засекреченной американской деятельности в Европе, и в частности в Англии.

Наконец процедура формального предъявления обвинения завершилась. Арестованных отвели в камеры. В дверях каждой из них имелся небольшой люк для передачи пищи. Полиция оставила эти люки открытыми и разместила всю компанию по соседству, видимо, ожидая, что бывшие коллеги будут переговариваться через коридор и разгласят какие-нибудь тайны. Но Хаутон уже успел рассказать все, что мог, и уговорил Джи сделать то же самое, а Лонсдейл, естественно, молчал…

Утром следующего дня в камере Лонсдейла появился адвокат. Дверь оставалась открытой, а сопровождавший мистера Харда полицейский предупредительно удалился на почтительное расстояние. Арестованный уже несколько лет знал Харда, ибо часто обращался к нему по делам своих фирм. Он был одним из партнеров хорошо известной в лондонском Сити адвокатской фирмы «Стенли и К°». Хард попросил рассказать, в чем дело. Вместо ответа Лонсдейл передал ему копию обвинения. Адвокат внимательно прочитал обвинение несколько раз. При всей его сдержанности он не смог скрыть глубочайшего изумления. Вот это сюрприз! Его знакомый, удачливый бизнесмен, бывший студент Лондонского университета, член Королевской заморской лиги, который не однажды приглашал его в королевскую ложу, арестован по обвинению в шпионаже! У Харда удивленно полезли вверх брови, но вслух он ничего не сказал. Только глубоко вздохнул, подумал несколько минут и медленно произнес: «Все это не так уж страшно. Вас обвиняют в шпионаже, но здесь нет никаких доказательств передачи государственных секретов потенциальному противнику. Поэтому по закону от 1911 года о сохранении государственной тайны ваше дело должно рассматриваться по статье о незаконном сборе материалов, содержащих государственную тайну. Эта статья предусматривает от трех до пяти лет тюрьмы в отличие от 14 лет за шпионаж».

Лонсдейл был в принципе знаком с законом о сохранении государственной тайны и давно уже сам пришел к тому же выводу. Было, конечно же, очень приятно узнать, что у них с адвокатом одна и та же точка зрения. Харду была высказана просьба подыскать опытного защитника, и он обещал это сделать. Что касается Хаутона, то Лонсдейл не считал себя морально обязанным помогать ему, так как слышал, как он сказал Джи, что уже сделал подробные признания и советует ей поступить так же. Было совершенно очевидно, что он уже вовсю сотрудничает с полицией и контрразведкой.