Мертвый сезон. Мертвая река

Водить выпало Клэр, и она довольно быстро отыскала всех детей – вот только Барбару никак не могла найти. Тогда она осторожно, чтобы не испачкать свое коротенькое платье, проползла под забором, отделявшим их от смежного двора, и оказалась на соседской территории. Кусты у самого забора росли густо, отчего там всегда царила тень и было немного страшновато – в общем, самое место, где могла бы спрятаться ее кузина. И там ее не оказалось. Клэр снова собралась переползти под забором в свой двор, потому что ей очень не хотелось оставаться в том темном и неприятном месте, но в этот самый момент из-за угла дома показалась собака, большая такая, черная и явно старая. По одному лишь оскалу пасти Клэр сразу догадалась, что сейчас та будет кусаться. В общем, было в ее взгляде что-то, наводящее на подобную мысль.

Ей кто-то когда-то сказал: собаки обычно бросаются на тех, кто пытается убежать от них. Она решила не шевелиться и просто стояла, застыв на месте, в надежде на то, что зверь тоже постоит-постоит да и уйдет. А тот словно прикипел к девочке взглядом; глаза у него были мелкие, мерзкие и чуть подернутые дымкой, словно яичные белки. Через секунду он тронулся с места, резво сокращая расстояние между собой и Клэр, ни на миг не отводя от нее своего взгляда – бешеного взгляда, совсем не такого, как у других собак. Дрожа, Клэр так и стояла будто вкопанная. От страха она обмочилась. Собака, подбежав, неожиданно остановилась, раскрыла пасть и медленно, будто даже нежно, зажала между слюнявыми челюстями переднюю часть ее бедра.

А потом – больно, всерьез, укусила.

Клэр уже и не помнила, заплакала ли тогда, закричала ли, а может, сделала и то и другое. Она попыталась слегка отдернуть ногу. Собака усилила хватку. По коже зазмеилась струйка крови – одинокая, теплая.

Собака подняла голову, посмотрела в глаза девочке. И зарычала. И укусила сильнее.

Только тогда Клэр поняла, что смотрит в глаза самого воплощения зла, в морду и глаза безумия, чего-то, получавшего удовольствие от ее боли – огромное удовольствие, затмевавшее все на свете. Она продолжала стоять в мокрых трусиках и негромко хныкать, но потом со стороны крыльца вдруг донесся мужской голос. Тогда собака разжала челюсти и убежала – и Клэр тоже побежала, крича уже во весь голос, а когда добралась до дома и рассказала обо всем матери, та хотела было пойти к тому мужчине, показать, что натворил его пес. Но к тому моменту Клэр все еще не оправилась от парализовавшего ее страха и потому не пошла с матерью, так что той пришлось идти одной.

Она привела того мужчину – это оказался старик, сгорбленный и тщедушный. Клэр даже не предполагала, что у столь крохотного человека может быть такой грозный голос, которого испугалась даже собака. А спустя некоторое время они снова услышали голос того старика – он что-то кричал, бил чем-то по стене, а собака дико выла.

– Говори, – в третий раз сказала Женщина.

– Я не знаю, – ответила Клэр. – Клянусь, я не знаю.

Женщина снова посмотрела на Стивена – тот покачал головой.

Тогда она еще крепче сжала предплечья Клэр, вгрызаясь в кожу зазубренными ногтями.

– Ну хорошо. Дом. Я сказала Люку, чтобы в случае чего он возвращался к дому… если со мной что-то случится. Чтобы он взял Мелиссу на руки и немедленно шел к дому.

Стивен улыбнулся. «Он слишком хорошо меня знает», – подумала Клэр, в мыслях кляня бывшего мужа. Уж он-то всегда замечал, когда она ему лгала.

– Правду надо сказать, Клэр, – проговорил он. – Ну давай. Скажи ей.

«Я не могу», – подумала она.

В данный момент она думала лишь о том настиле на дереве, ибо не представляла себе иного места, где бы мальчик мог спрятаться. С таким же успехом его могло там и не оказаться – он мог быть где угодно, в том числе и в полной безопасности, но если отдавать предпочтение какому-то одному месту, то им, несомненно, являлся тот самый настил. Люк обязательно отыщет его, ведь он и раньше показался ему достаточно надежным, чтобы они смогли там спрятаться.

«Не могу пойти на такой риск. Они не должны узнать о таком».

Женщина заметила ее сопротивление, отчетливо прочитала его на лице Клэр и, положив ладонь ей на грудину, с силой толкнула на стену. Затем ладони переместились ей на плечи, вцепились в ткань открытого воротника платья и резким движением сорвали его с ее плеч. Потом она потянулась руками к запястьям Клэр, подтащила ее к костру и снова толкнула на землю, отчего та рухнула на жесткое покрытие, обдирая о него кожу на ладонях и коленях и ощущая обнаженными грудями непривычно холодное прикосновение каменного пола.

Шагнув к ней, женщина поставила ногу на ее поясницу и одним движением сорвала хлопчатобумажные трусики.

Затем сразу несколько ладоней вцепились в ее руки и ноги и перевернули Клэр на спину.