Мертвый сезон. Мертвая река

Ее нога вдруг подвернулась, и она упала на ступеньки. Чьи-то мозолистые пальцы с острыми ногтями вцепились ей в лодыжку. Ей удалось на мгновение вырваться, и в то же мгновение у нее над головой прогрохотал оглушительный выстрел. Мардж увидела, как наседавший на нее громила вдруг запнулся и, вытаращив глаза, схватился за кисть руки – точнее, бывшую кисть: меткий выстрел Ника из «магнума» разнес ладонь в клочья.

В следующий миг Ник схватил Мардж за шкирку, как котенка, и потащил наверх, на чердак. Здоровяк отшатнулся назад и, споткнувшись о порог, завалился в кухню; из обрубка руки во все стороны брызгала кровь, пока он судорожно и бестолково вертел над головой пострадавшей конечностью. Он опустился на колени, ухватился невредимой рукой за угол стола. Его кровь собралась на полу в небольшую лужицу.

Дети гурьбой устремились по лестнице, но Ник уже был готов их встретить. Сунув револьвер за пояс, он подхватил косу, ждущую у дверного косяка, и взмахнул ею. Лезвие, наточенное до завидной остроты, со злобным свистом рассекло воздух – и прямо на Мардж, распростершуюся у его ног, закапала кровавая морось. Краем глаза она увидела, как голова парня, застывшего столбом впереди всех, на верхней ступеньке, странно съехала в сторону – и повисла на тоненьком лоскуте кожи, увенчав собой алый фонтан.

Мардж услышала, как маленькие дикари удивленно и негодующе взвыли. Их убитый товарищ завалился прямо в их гущу, безголовое тело покатилось с лестницы. Внизу громко голосила Лора – голосом потерявшей рассудок, проклятой души.

И вот Ник наконец оказался внутри с Мардж. Окровавленная коса была брошена на пол. Он задвинул засов и прижал матрас к двери, а она тяжело поднялась на ноги, чтобы помочь ему поставить комод на место – как гарант их относительной безопасности.

Комната, казалось, плотно сомкнулась вокруг них.

Шквал ударов обрушился на защищавшую их от бушующего хаоса дверь.

У подножия лестницы Лора стояла, моргая и глядя на предмет, выкатившийся прямо к ее ногам. Со стороны он мог показаться ее собственным зеркальным отражением: широко раскрытый рот, округлившиеся глаза, безвольно провисшие губы в слюне и крови. Присев рядом с этим явлением, она осторожно протянула руку к глазам отсеченной головы – сама не понимая, что делает, растопырила пальцы «козой» и опустила веки. Когда их зрительный контакт прервался, Лора почувствовала, что и сама теперь может отгородиться от всего мира при помощи пары тонких кожаных мембран. Она сидела у подножия лестницы, рядом с отсеченной головой, закрыв глаза – и, хоть и не видела скользящих мимо нее незнакомцев, каких-то живых существ, похожих на людей, но не вполне ими являющихся, могла живо их себе вообразить. Складывалось впечатление, что все они играют в «китайских пожарных» – она сама обожала эту забаву в детстве: вот машина встает на светофоре, и вся детвора высыпает из нее на дорогу, обегает от борта до борта пару-тройку раз – сколько успеется – и залезает назад в ту же дверь, откуда начала. Взрослые, конечно, страшно ругаются… но это ведь пустяки в сравнении с удовольствием от дешевого адреналина.

Ощутив странное дуновение у самой щеки, Лора снова открыла глаза.

Отсеченная голова по-прежнему лежала прямо перед ней, лицом вверх.

Лора заплакала. Между ней и входной дверью стояли только две маленькие девочки-оборвашки, настороженно разглядывая ее. У всех здесь была работа – на лестнице крепкие мужчины проламывали себе путь сквозь тонкую панельную перегородку на чердак, в кухне женщины пытались перевязать тряпьем разорванную тяжелой пулей из «магнума» кисть лысого «штурмовика». На этих двоих никто как-то и не обращал внимания в суматохе, но им тоже хотелось доказать свою полезность – вот они и приценивались к Лоре. Им она не казалась опасной добычей.

Дети, увы, не обманывались на ее счет.

Худощавый мужчина просунул руку в дыру, пробитую в двери, и выдвинул засов. Налег на ручку – дверь отчего-то не поддавалась. Он возмущенно глянул на своего собрата. Растолкав детей, они оба спустились на несколько ступенек вниз и с разбега разом кинулись на дверь – тот, что был в красной рубахе, метил ближе к дверной ручке. Увидев, что заслон подался-таки на пару дюймов, оба довольно ухмыльнулись – и снова отошли, готовясь ко второму броску.

За дверью Ник выругался и сильно толкнул комод. Его злило осознание того, что они задержались слишком долго, и у него не было даже времени сходить за молотком и гвоздями, чтобы зафиксировать дверное полотно. Что ж, его недосмотр. Он слышал, как враги проломили панель. Даже если бы он и Мардж прижались к комоду всем весом, они не смогли бы удержать их дольше нескольких минут. Им придется прыгать.

Ник задумался, все ли из атакующих собрались в доме. Вдруг кто-то еще снаружи караулит их? Прямо под окнами? Очередной удар пришелся по двери, и комод сдвинулся на пару новых дюймов.

– Нам тут больше делать нечего, – вынес вердикт Ник.

Мардж кивнула. Она стояла так близко, что он улавливал запах ее пота и горячее дыхание. На секунду выглянув в окно, он сказал:

– Ты первая.