Мертвый сезон. Мертвая река

Ник увидел их на несколько секунд раньше, к тому времени уже цепляясь руками за край крыши. Выход на крышу и был его «планом Б». Самым трудным оказалось пролезть в окно – правое плечо никак не протискивалось наружу, и он очень долго промучился с ним, натурально зависнув меж небом и землей. Плотно прижав локоть к животу и остервенело рванувшись всем телом вперед, он сумел-таки выскользнуть наружу. Раненая нога отдавала ноющей болью, пульсировавшей в такт бешеному сердцебиению. Стараясь не обращать на нее внимания, Ник нащупал крытый черепицей карниз, немного подтянулся, и вскоре уже чувствовал под собой планку подоконника. Буквально через голову он сумел закинуть ноги на крышу – изнуряющие занятия гимнастикой в бытность одним из членов Вест-Сайдского ХСМ[6] не прошли даром. «Не молитвой единой», – подумал Ник – и вздрогнул, едва до его слуха донесся треск ломаемых досок и грохот опрокинутого комода. Последний заслон их с Мардж чердачного оплота пал. Распластавшись на краю крыши, Ник посмотрел вниз.

Мардж, судя по всему, не пострадала. Шатаясь, она поднялась на ноги и заозиралась, ища путь к бегству. Ник сразу смекнул, что оного не было – ее уже окружили дети, потрясая длинными палками и ножами, – и в животе у него словно выросла глыба льда. Один из мужчин выглянул из окна, посмотрел вниз и тут же скрылся внутри дома. Вслед за этим со стороны лестницы донесся суетливый топот.

Вскоре все они оказались внизу – с остальными детьми, громилой с оторванной кистью и двумя женщинами. Лору они волокли следом, и Ник искренне удивился тому, что она до сих пор жива. «Так что, возможно, шанс был», – подумал он. Возможно, они не стали бы их убивать. Возможно, он смог бы что-то сделать.

Ник увидел, как Мардж подняла взгляд к окну, и, рискуя выдать себя, помахал рукой. Ему нужно было, чтобы она знала – он на крыше, он жив и, если возможно, поможет ей. Он увидел, как она кивнула ему еле заметно и снова обратила глаза к земле. Что ж, если ей посчастливится сохранить голову на плечах, он непременно придумает способ отбить ее у этой шайки. Отползши от самого края, Ник затаился и стал ждать.

Судя по всему, нападавшие уверились в том, что ему удалось от них смыться. Они совершенно невразумительно кричали и переругивались меж собой, после чего двое из них – двое пока что не раненных мужчин, как Ник злорадно отметил, – медленно двинулись в сторону зарослей кустарника. Он слышал, как они копаются там, иногда замирая на месте и, видимо, прислушиваясь; периоды тишины перемежал хруст ломаемых веток. Может, и хорошо, что он не стал рассчитывать на лес. Под пологом чащи эти люди держались очень уж уверенно. Как дома.

Остальные между тем поджидали их возвращения, хотя через какое-то время из леса вернулся лишь один из преследователей – тот самый тщедушный мужичонка с чахлой бородой. Ник догадался, что второй, этот Краснорубашечник, остался в лесу и все еще ищет его. Между тем Лора, опустившись на колени, окончательно впала в ступор. Тощий рывком поставил ее на ноги, повернул к себе спиной и толкнул обеих девушек в сторону горевшего на холме костра. Видимо, этой добычи им пока что хватало – учитывая, что за ночь и они понесли потери. Ник понимал, что теперь все зависит только от него одного, и буквально ощутил внезапно свалившееся на плечи бремя ответственности. И все же на протяжении нескольких минут он совершенно не представлял себе, что делать дальше. Без транспорта и телефона они оставались в полнейшей изоляции, а к тому моменту, как он отыщет еще чей-нибудь жилой дом, Мардж и Лора, скорее всего, будут уже на том свете.

Скоро ли враги надумают умертвить их? Много ли времени в запасе?

Ник не знал. Его захлестнули досада и отчаяние. Эти люди застали их врасплох. Им ничего не стоило выбить их из колеи, запугать, и теперь все его любимые женщины под угрозой; а самая любимая из всех, Карла, и вовсе мертва – и перед смертью пережила такие страдания, какие врагу не пожелаешь. Нельзя допустить, чтобы то же самое произошло с Лорой и Мардж. Он с каким-то изумлением вспомнил свое безумное стояние на чердачной лестнице и вдруг понял, что будет делать. Сдвинув очки на переносицу и замерев, Ник ждал – весь во власти обостренных, настороженных инстинктов. Он не стал приподниматься над карнизом, чтобы проследить маршрут шайки дальше костра, – обзора хватало почти вплоть до самого холма, нетрудно углядеть, в каком направлении они скроются. Он услышал, как горестно закричала Мардж, проходя мимо обугленного трупа своей сестры. Затем тишина сомкнулась над округой.

Когда процессия почти скрылась из виду, Ник медленно опустился по черепице на противоположную сторону дома и, достигнув жестяного водостока, соскользнул вдоль него на землю, стараясь не обращать внимания на боль в мышцах ног и ободранных ладонях – лишь щеку его разобрал легкий тик. Крадучись, он пробрался к передней части дома, высматривая мужчину в красном, и увидел, что, по крайней мере, сейчас остался один.