Мертвый сезон в раю

— Не ожидал от вас. — Эль пораженно моргнула. — От кого угодно, но от вас — не ожидал.

И под «вас» он явно подразумевал не саму Элинор как отдельную личность, а как дочь ее отца.

Она отпустила дверь и повернулась уже не через плечо, а всем телом; шагнула вперед — к столу главы.

— Простите, господин Вэйд, но я не уверена, что понимаю, о чем вы.

Взгляд-укор проследил за ее перемещением, однако добрее не сделался.

— Помимо каких-то морально-этических соображений, вы — скоро уедете, а Инесса останется. Стоило ли оно того?

Стало еще менее понятно.

Еще один шаг — и властное поднятие руки, приказывающее остановиться.

— Ваше счастье, что я слишком уважаю лорда Викандера, чтобы рассказывать ему о вашем поведении, — добил ее глава, опустив ладонь обратно на столешницу, словно молоточек судья.

И тут до нее дошло. Черт возьми, по дороге сюда она думала о чем угодно: о кладбище, о снусе, о каких угодно небылицах на ее счет, которые обиженная Инни могла бы рассказать дяде, чтобы отомстить. Но даже в страшном сне Эль не могла представить, что соседке хватит ума докладывать, кого и в чьей спальне застала. Это… низко, в конце концов!

И кому? Своему дяде. Начальнику обеих. Мужчине, вдвое старше каждого из них, включая Тэйта, строго говоря. Как какой-нибудь подружке-сплетнице? Немыслимо…

— Надеюсь, вы подумаете над своим поведением, — закончил Вэйд, вместе с тем явно завершая и всю эту отвратительную беседу.

Да как он… Как они…

Ногти впились в ладони.

И несмотря на то что ей явно дали понять, что уж теперь аудиенция закончена и следует убираться восвояси, Элинор сделала к столу еще один шаг.

— А я надеюсь, — произнесла холодно со всем великосветским апломбом высокородной леди, на который в этот момент была способна, — что впредь вы поостережетесь пятнать имя моего отца. Особенно после того, как наслушаетесь гнусных сплетен.

Лицо начальника изумленно вытянулось, став едва ли не вдвое длиннее, а светлые брови взметнулись к волосам.

— Рада, что мы друг друга услышали, — отчеканила Эль напоследок, после чего снова развернулась и на сей раз быстро и не останавливаясь покинула кабинет.

Хлопнула ли она дверью? О да.

Глава 21

Весь этот бесконечный день Элинор с благодарностью вспоминала отца за то, что еще в раннем детстве научил ее, как контролировать дар, чтобы ненароком никого не проклясть. Потому что, черт возьми, соблазн был велик.

Госпожа Першильд была невыносима, даже если провести с ней несколько минут на одной кухне. Что уж говорить о полном рабочем дне бок о бок?

Эль про себя стонала, материлась, выла и даже желала кого-нибудь убить — мерзкую временную напарницу или саму себя, лишь бы не мучиться. Все мысленно, потому что озвучить свое недовольство вслух в данном случае было себе дороже — грозило еще парочкой дополнительных лекций о том, как надо и не надо жить, а этого она уже просто не выдержала бы.

Утром Элинор обиделась на проповедь Вэйда. Да что там обиделась — оскорбилась и даже рассвирепела. Но все познается в сравнении, и по сравнению со старухой Першильд Даррен Вэйд был просто безобидным плюшевым медвежонком.

Р-р-р! Старая стерва!

Так что, когда вредная соседка соизволила объявить, что в помощи безрукой молодежи больше не нуждается и она, эта молодежь, может уйти домой пораньше, Эль бросилась наутек едва ли не бегом. К слову, «пораньше» означало за четверть часа до официального окончания рабочей смены. Но грех жаловаться — рядом с госпожой Першильд даже эти жалкие пятнадцать минут могли показаться вечностью.

До общежития Элинор прямо-таки неслась, опасаясь, что соседка решит закрыть склад пораньше и догонит ее по дороге — идти-то в одно место. Так что припустила на полной скорости, несмотря на жару. Хватит с нее этой старой девы на сегодня, решительно хватит.

Перепрыгивая через ступеньку, Эль взбежала на высокое крыльцо и рванула дверь на себя с такой силой, что та протяжно скрипнула. Заунывным стоном ответили половицы. Зато ослепляющее солнце улицы сменилось щадящим полумраком и приятной прохладой.

Элинор на мгновение остановилась в ожидании, когда глаза привыкнут к смене освещения, и ее тут же заграбастал в объятия кто-то, подкравшись сзади.

— Грег… — выдохнула она, расслабляясь и накрывая обнимающие ее под грудью руки своими. — Зачем крадешься?

— Низачем, — откликнулся Тэйт куда-то ей в волосы. — Только вошел. Смотрю в окно: ты бежишь. Пыль из-под копыт, все дела…

Эль усмехнулась, а потом попыталась извернуться и зарядить этому грубияну локтем в бок (то рыба, то лошадь, смотрите-ка на него!), но, во-первых, он держал ее крепко, а во-вторых, вырываться, собственно, и не хотелось.

Поэтому она ограничилась оскорбленным бурчанием:

— Пыль из-под копыт… Смотри сам не получи копытом по одному месту.

Грегори бессовестно заржал, правда, к счастью, негромко — звук заглушили ее же волосы, к которым он по-прежнему прижимался щекой.

И вредничать Элинор сразу же расхотелось, как и обижаться. Так часто смеющийся Тэйт — это что-то невероятное. И Эль расплылась в довольной улыбке, приписав себе эту заслугу.