Месма

Вдруг он открыл глаза… или ему показалось, что открыл. Вокруг была ночь, тёмная и сырая, с клубящимися облаками мельчайших брызг; шумными потоками низвергался с чёрных небес ливень. А когда сверкнула мощная электрическая вспышка, Николай вдруг увидел ее — Галю! Ее озарило снопом света лишь на мгновение, но он ее очень отчётливо увидел. Она стояла под струями ливня во весь рост… Ее гибкое упругое тело плотно облегала насквозь промокшая одежда — черная безрукавка, черные брюки…Мокрые волосы, собравшиеся в тугие косицы, хлестали ее по плечам и спине, раскидываемые резкими порывами ураганного ветра.

Она подняла над собой какой-то большой округлый предмет, который легко держала в одной руке, а сама запрокинула голову. Из предмета, с лёгкостью переворачиваемого ею в воздухе, лилась чёрная тягучая жидкость, и Галя жадно подставляла под эту струю свой широко раскрытый рот, не желая обронить ни единой капли…

Что это было? Николаю показалось, что он разглядел на этом округлом сосуде нечто похожее на черты лица, и это лицо было ему вполне знакомо… Господи! Боже мой…

— Ты убила его? — испуганно закричал он, глядя Гале прямо в ее серые глаза.

— Кого? — отозвалась Галя с искренним удивлением, откидывая с лица волосы.

— Влада? — хрипло воскликнул Николай.

— Ах, Влада… — она, казалось, попыталась что-то вспомнить. — Влада? Я убила? Да с чего ты взял?

— Я видел… только что! Ты оторвала ему голову!!!

— Николай, что за вздор ты несёшь! — с легким раздражением заметила Галя. — Ну причем тут Влад? Что ты видел? Я, кажется, сказала: кроме нас двоих тут никого нет…

Николай судорожно задёргался всем телом.

— Пусти меня! — крикнул он отрывисто. — Пусти…

— Тише, милый, тише… успокойся, и всё будет хорошо. А не то я и вправду сделаю тебе больно. Очень больно…

— Пусти меня, чёртова ведьма! Нежить проклятая… Пусти!

Он попытался сбросить ее с себя, извиваясь всем телом, попробовал выбраться из-под нее. Однако чем больше он прилагал усилий к своему освобождению, тем тщетнее становились эти его усилия. Галя продолжала восседать на нем каким-то затейливым образом, позволявшим ей намертво сковывать все его движения; Николай с ужасом понял, что его силы стремительно тают с каждой секундой, как будто бы она мощно и властно вытягивала их из его слабеющего тела.

Галя с любопытством взирала сверху вниз на него и его жалкие попытки.

Она небрежно скрестила на груди руки, на ее губах играла лёгкая непринуждённая улыбка. И это при том, что он весь обливался потом, грудь его сдавило так, что хрустели рёбра, а всё тело будто пребывало в стальных тисках. Он уже не ощущал ни своих рук, ни своих ног… А ей, казалось, было просто интересно посмотреть, сколько же времени он выдержит в ее смертельных и мучительных объятиях.

Наконец Николай бессильно вытянулся на траве и затих; Галя обворожительно и снисходительно улыбнулась.

— Ну вот, — сказала она. — Наконец-то успокоился… а то дёргается, борется, шипит по-змеиному — никак не уймёшь! Вот и умница… Наверное, пора нам и закругляться, ты как думаешь… а, Николай?

Он лежал на спине и не мог ответить, его помертвевшие синие губы лишь слабо шевельнулись, без звука. Галя положила ладонь ему на лицо, потом медленно провела по его лицу гибкими пальцами; эти пальцы немного согнулись, и длинные ногти слегка зацепили кожу, потянули ее, образуя складки, будто бы пробуя ее не то на прочность, не то на эластичность… Снова появилась боль — острая, словно режущая, но пока еще вполне терпимая. Пальцы Гали поползли дальше, прошлись по его губам, затем по подбородку, скользнули под скулы… и в следующую секунду ее острые, как лезвия, ногти глубоко впились ему в горло. Изо рта Николая взметнулся фонтан, и мельчайшие тёмно-красные брызги оросили поникшие ветки ближайших кустов.

В полной тишине кровавые бусины медленно поползли по влажным зеленым листьям, собираясь в маленькие ручейки и спадая на землю тяжёлыми маслянистыми каплями.

* * *

Галя неторопливо шагала через лес, небрежно помахивая холщовой сумкой, в которой было уложено нечто увесистое и округлое… Ее одежда успела полностью высохнуть, и Галя снова была облачена в свою черную безрукавку и черные облегающие брюки. Отшельница ступала размеренно и упруго, как человек, привычный к долгой и непрерывной ходьбе. Если бы ее встретил в лесу какой-нибудь грибник, ему бы и в голову не пришло, что перед ним — кровожадная вампирша. Симпатичная, спортивная, статная и сильная девушка, одетая во всё чёрное — такой бы она представилась забредшему в лесные чащи незнакомцу, и не более того. Только волосы ее оставались в полном беспорядке: спутанные пряди-косицы полностью так и не просохли, и были небрежно и неаккуратно разбросаны по плечам. Однако в глухом лесу такое небрежение ни у кого не вызвало бы подозрений — лес он и есть лес! Да и никто из людей ей попросту не попался на ее пути, и это было истинным счастьем для них.

Поднявшись на лесистый холм, Галя остановилась и обернулась.