Месса

Теперь, примите во внимание то, что это вино становится кровью, и что, если вы в это не верите, тогда вам анафема. Что ж, мне анафема, потому, что я в это не верю. Это заходит намного дальше. “Если по небрежности хоть одна капля крови Христовой упала на пол…” — вы хотите сказать, что он пролил каплю этого ликера, каплю этого самогона? Пробка выпала, и самогон пролился на землю. Это мысль о том, чтобы назвать бутылку забродившего пойла “кровью Христовой”? Эта мысль связана с перебродившей гнилью в бутылке? Откуда вы, богохульный глупец? “Если хоть капля крови Христа падает на землю …” — я бы хотел увидеть хоть каплю крови Христа, которая падала бы на землю. Он пролил всю Свою кровь на Голгофском кресте. Когда Он восстал из могилы, в Нем не было ни капли крови! “Если по небрежности хоть одна капля крови Христовой упала на пол или на столы, пусть ее слижут языком”. (Осторожно, святой отец, вы пролили кровь! О, вот она, я нашел эту каплю! Ну и ну, кругом тысячи этих ненормальных психов, и они еще говорят, что баптисты — фанатики!)

Одна из моих любимых личностей — старик по имени Алекс Данлап. Сейчас его нет, он мертв (благослови, Боже, память о нем). И у нас бывало десять тысяч точно таких же людей, как он. Он был не такой, как я. То есть, Данлап был грубым человеком. Я на самом деле тонкий и тактичный, и даже дипломатичный по сравнению с Данлапом. Прежде, чем идти в католическую церковь, он шел в их магазин и покупал немного облаток (он наряжался как священник). И он брал эти облатки с собой в церковь, показывал людям и затем разбрасывал их по всему залу, бросая прямо на пол. Представьте, как эти несчастные, глупые католики ползали по полу и слизывали их языком. Но это еще не все! “Если священник вырвет (выблюет) часть Евхаристии или, если она появится целиком, то пусть она будет с почтением проглочена...” (Пес возвращается на свою блевотину!)

Теперь можете себе представить, эти люди говорят о том, что кто-то фанатик. Они говорят, что если вы не верите в эту чушь, то вы прокляты. Вы должны быть наполовину сумасшедшим, чтобы поверить в эту чушь. Помню, как это было до моего спасения. Я приходил в церковь св. Михаила. И я скажу вам откровенно, что, приходя туда, я имел достаточно времени, чтобы заниматься всей этой ерундой. Я хочу сказать, что я сейчас смеюсь над всеми этими людьми, потому что я вижу, как они глупы, но когда-то и я делал то же самое. И мне становится смешно от этого, потому что долгие годы я был таким же глупым, как и они. Я приходил туда и ждал мессы, и смешной парень начинал: “Мамбо-джамбо-ини-мини-мо-фи-фай-фо-фам”, и все такое прочее. Я говорил сам себе: “Вот это — кровь Христа, тело и кровь Христа”. Потом я возражал себе: “Нет, это всего лишь хлеб”. Затем я снова говорил себе: “Нет, нельзя так думать, потому что, если я ем и пью недостойно, я ем и пью в осуждение себе. Я должен верить, что это — тело Христа!” Тогда я говорил себе снова: “Это не может быть телом Христа. Эта штука всего лишь кусок хлеба”. Потом я говорил себе: “Но я должен иметь веру, что это кровь Христа”. Тогда я говорил себе: “Да ну, я не могу поверить, что это кровь и тело Христа, потому что я спросил, почему нужно оставаться в здании церкви в течение двадцати минут после мессы, и мне сказали, что столько времени обычно требуется для того, чтобы переварить хлеб”.

Что ж, решайте сами! Я ел хлеб или тело? Почему ваши католические мамы и папы, бабушки и дедушки вопрошали годами: “Я спасен? Я могу надеяться, что я спасен. О, Боже мой!” Это одни из самых набожных людей на земле. В самом деле! Они в самом деле любят Бога и хотят угодить Ему, и они очень стараются. И это преступление и стыд, что они настолько ослеплены дьяволом! Вы путешествуете по Германии и Австрии, и видите некоторых из самых хороших и преданных людей, которых вы когда-либо встречали в жизни, и они бы ползали на руках и коленях до крови, если бы они думали, что этим можно угодить Богу. Эта компания из епископов, кардиналов, монахов и пап держит их в узах. Знаете, что это? Это — змеиное жало; это — змей.