Мессии, лжемессии и толпа

В целом можно констатировать, что и в ветхозаветных книгах, и в Книге Еноха содержится страстная мольба о приходе мессии, мольба народа, который «опечален в сердце своем». Его страдания достигли крайних пределов, он больше не в состоянии терпеть несправедливости и угнетение, более того, он совсем не согласен с тем, как сейчас в целом устроен мир, и требует его коренного преобразования. Это по существу революционные требования в религиозной оболочке, вне ее в те годы их существование было немыслимо.

По-видимому, именно по этой причине «Господь духов» в Книге Еноха обещает послать своего «Избранного» жить между людьми и преобразовать небо «для вечного благословения и света». Он намерен изменить и землю, приготовив ее для благословения, «грех же и преступления исчезнут на ней».

Можно полагать, что фигура спасителя одним из своих источников имела мифологического царя — божественного вождя, который, согласно Д. Д. Фрезеру, имел значительное распространение в идеологии самых древних первобытных народов и нашел затем широкое признание, в частности, в религиях Ближнего Востока. Божественность царя в ту эпоху стала едва ли не главной догмой государственной идеологии и основой государственного устройства. Этот его статус постепенно трансформировался в идею мессии, и не случайно Христа называли «Царь иудейский». Но эволюцию отношений «божественный царь, мессия» не следует понимать таким образом, что подобный царь полностью растворился в мессии и исчез, хотя во многих царях одновременно видели и мессию. В мифологии царя можно выделить две суммы представлений, по существу встречных и часто сливающихся, — царь как бог и бог как царь. По-видимому, первая из них более простая, поскольку образ царя как бога в немалой степени слагается в результате усилий самого царя ради укрепления своей власти. Вторая ярко представлена, например, в древнегреческой религии и иудаизме, когда бог непосредственно руководит народом или через угодных ему правителей.

Бог может быть психологической компенсацией для народов, не владеющих обширными и богатыми территориями, не могущих похваляться победами в грандиозных битвах. Бог, а ведь это только их бог, в этом случае, напротив, велик, могуч и грозен. Он способен уничтожить всех врагов этого народа, а значит, его люди могут быть уверены в себе и своей судьбе, более того, они способны на самые большие подвиги. Вера в подобного бога делает народ сильным в первую очередь по той причине, что все его члены сплачиваются под знаменем своего всесильного небесного владыки. Выход из такой религии может сделать человека слабым и уязвимым для врагов, не защищенным в жизни вообще.

Идея мессии в лице земного персонажа, естественно весьма мифологизированного, нашла выражение и в том, что спасителей стали видеть в царях и иных монархах, убитых или ушедших из жизни при невыясненных обстоятельствах, чем-то прославившихся или (и) что-то сделавших для своей страны. Они наделяются сверхъестественными способностями, и от них ждут обновления, освобождения, справедливости и т. д. Разумеется, речь идет далеко не о всех монархах, исчезнувших при таинственных обстоятельствах, но толчком к мифологизации становятся именно эти обстоятельства.

Юный португальский король Себастьян пропал без вести в 1580 г. в битве при Алькасаркивире, что, во-первых, привело к утрате Португалией независимости до 1640 г., а во-вторых, способствовало возникновению так называемого себастьянизма — стойкого мессианского мифа о «скрытом короле», с чьим возвращением связывали надежды на новое величие страны, на установление царства счастья и справедливости.

Христос не случайно называл себя «Царем иудейским», хотя и оговаривал, что царство его не от мира сего. Но все-таки обозначал себя так, что должно было бы быть значимо для народа, который ждал спасения именно от царя.

Цари являются излюбленными персонажами легенд и мифов по всему миру. Они же очень часто выступают в роли героев. В царях только потому, что они цари, с древнейших времен видели людей особого рода, некую высшую силу со сверхъестественными особенностями, часто приближенных к богам. Наряду с этим их нередко ненавидели, им завидовали и убивали, само цареубийство обычно становилось проявлением особого отношения к ним. Нередко это делалось для обеспечения народного благополучия.