Месть

Она посмотрела на него, затянулась сигаретой и вместе с дымом выдохнула:

— Ну и жопа же ты, Каннингхэм.

Сказав это, она вернулась к своей работе.

Ее волосы были аккуратно зачесаны назад, косметика наложена очень умело, и с того места, с которого на нее смотрел Каннингхэм, она выглядела пугающе хорошенькой. В таком ракурсе Мелисса была похожа на балерину. Он остановился у ее стола и хлопнул ладонью по его верху.

— У тебя есть для меня что-нибудь, несравненная?

— У меня есть герпес. Хочешь, поделюсь? — ответила она без улыбки, не подняв головы от бумаг.

Через несколько секунд она вытащила из принтера распечатки и понесла их к столу. На ней была надета длинная, до середины икры, многоклинная юбка, схваченная на осиной талии кожаным ремнем. Сквозь тонкую ткань по обе стороны ее впалого, казалось, несуществующего живота выпирали костлявые бедра. Каннингхэм вспомнил упругую щедрую плоть своей жены, которую он с таким удовольствием ощущал под собой сегодня утром, и подумал о том, может ли Мелисса при своих статях вообще заниматься сексом. Ее тело выглядело так, словно оно готово было треснуть и вот-вот надломиться, подобно сухой ветке.

Она посмотрела на него своими печальными глазами, подведенными черной тушью.

— Мне удалось сократить список подозреваемых владельцев красных малолитражек до пятидесяти. Теперь я жду данных на машины и на их хозяев.

Она сняла со стопки листов распечаток верхний, на нем сверху ее неровным почерком печатными буквами был записан номер, который сообщила соседка Эрнандесов, а ниже, разделенные узкими разрядками, шли сплошные ряды цифр и буквенных комбинаций.

Пододвинув лист так, чтобы ему было удобнее видеть написанное, она сказала:

— Видишь, сейчас я пытаюсь выявить похожие номера. Дело в том, что многие люди плохо умеют читать цифры или страдают расстройствами зрения, о которых и сами не подозревают.

Она проиллюстрировала свою мысль, написав на листе бумаги цифру 3 и превратив ее в восьмерку.

— Точно так же букву В можно издали принять за цифру 8.

— Мелисса, куколка моя, — проговорил он, — сколько раз могу я повторять тебе, что ты самое лучшее в мире создание? Если только ты немного прибавишь в весе, ты легко сдашь свой следующий экзамен. Из тебя выйдет прекрасный полицейский.

Она опустила глаза, и в этот момент у нее начался приступ сильнейшего кашля. Он сотрясал ее костлявое тело, по лицу текли слезы. Откашлявшись, она произнесла:

— Когда я найду что-нибудь интересное, то сообщу.

Выходя, он оглянулся. Она вернулась к столу, и, сидя на своей подушке, уже успела прикурить новую сигарету от зажигалки, зажатой в мозолистых пальцах. Облокотившись локтями на стол, она снова склонилась над бумагами, лежавшими перед ней.

Он позвонил по селектору полицейскому, который висел на хвосте у Мэнни Эрнандеса, но узнал только, что Мэнни целый день просидел дома и высунул нос на улицу только один раз, — он сел в машину и съездил в универсам, откуда вышел с пакетом провизии. На сумочке не были найдены отпечатки его пальцев, если бы их нашли, Мэнни находился бы уже под стражей, а не болтался по дому, нанюхавшись наркотиков. Он даже не знает пока, что его брат виновен в убийстве, но сегодня он об этом узнает и ему сразу станет жарко сидеть дома, подумал Каннингхэм. Настолько жарко, что он не усидит дома и сделает какую-нибудь опрометчивую глупость.

Уточнив с капитаном содержание своего пресс-релиза, Каннингхэм удобно устроился в кресле, положив ноги на стол и ожидая, когда позвонят из охраны и сообщат, что приехали телевизионщики. На коленях у него лежал фоторобот, изготовленный на основании показаний Мэнни. Он смотрел на рисунок, потом переводил взгляд на подтеки на потолке, потом снова принимался разглядывать рисунок. Обычно эти портреты были далеки от совершенства и выглядели не вполне реальными, но тот, который он держал сейчас перед глазами, заслуживал всяческих похвал. Портрет напоминал ему эскизы, которые выполняли со слов людей, утверждавших, что они встречались с инопланетянами. Рисунок изображал персонаж какого-то искаженного сновидения.

«Черт, — подумал он, сбросив ноги на пол, — возможно, этот мелкорослый ублюдок все уже давно обдумал. Вероятно, он был знаком с убийцей и готовил свою месть». Каннингхэм бросил лист бумаги на стол и поспешил в туалет, чтобы причесаться и поправить галстук перед приездом людей с канала новостей. На нем был надет коричневый пиджак, который он приберегал для судебных слушаний, и сейчас он, повернувшись перед зеркалом в профиль, решал, с какой стороны выглядит наиболее эффектно. Слава Богу, думал он, что снимать его будут сидящим за столом и в кадр не попадут поношенные ботинки. Он не смог надеть свои надежные коричневые туфли, потому что Шэрон выбросила их на прошлой неделе.