Месть

Интуиция подсказывала ему, что сходство с Джоном Уэйном Мосад не устраивало. Точнее, Джон Уэйн подошел бы в роли победителя огромной городской банды, но не в роли героя, ищущего приключений. Они ненавидели героев. — Не слишком ли сильно это сказано? Во всяком случае, они героев недолюбливали и не доверяли им. Авнер чувствовал, что им не нравится слишком большая увлеченность работой агента. Кроме того, они опасались тех, кто слишком сильно ненавидел своих врагов. Один из стажеров, еврей из Александрии, относился к арабам с фанатической ненавистью. Удивительного в этом ничего не было: в 1949 году толпа арабов убила всех до единого, членов его семьи. Авнер по выражению лиц инструкторов догадывался, что у александрийца большого будущего в Мосаде не будет.

Идеальным агентом был надежный, очень аккуратный и спокойный человек. В своем роде хорошо отлаженная машина. От него не ожидали большего энтузиазма в работе, чем от компьютера или магнитного компаса. Его деятельность не должна была зависеть от его личного отношения к заданию. И тем не менее ум и восприимчивость были нужны. Как же иначе? Для работы нужна была изобретательность и убежденность в своей правоте. Агент должен был быть страстным патриотом, но ни в коем случае не фанатиком. Конечно, лучше, если он будет умен, но излишняя самостоятельность ни к чему. В агенте должны были сочетаться два полярных типа: сорвиголова и подотчетный служака.

Итак, им требовалось сочетание качеств, немыслимое в реальном человеке. Именно поэтому Авнер нисколько не походил на идеал агента, созданный в Мосаде. Да и все остальные, насколько он мог понять, тоже мало на него походили. Все они были разными людьми, такими же разными, как люди в толпе на улицах Тель-Авива. Конечно, они были настроены патриотически, но кто не был патриотом тогда, в 1969 году?

Тем не менее, если психологи из Мосада хотели его видеть таким, он таким и будет. Он угадает правильные ответы. Он не допустит, чтобы какой-нибудь психологический тест помешал ему начать увлекательную карьеру агента.

Про себя Авнер знал, что Мосаду не придется раскаиваться в своем выборе, независимо от того, нравится там наверху кому-то Джон Уэйн или нет. Он станет лучшим из всех агентов, которые когда-либо работали на Мосад. Он тысячу раз спасет Израиль, и никто об этом и знать не будет. После многих лет его замечательной деятельности премьер-министр в частном порядке пришлет ему благодарственное письмо. Может быть, он покажет его матери. «Что же ты такого сделал?!» — воскликнет она. А он в ответ произнесет только: «Так, пустяки. Не стоит об этом говорить».

Авнер не мог знать, удалось ли ему обмануть психологов из Мосада. Неизвестно, предстал он перед ними как «анфан терибль» или они усмотрели в нем что-то другое. Но так или иначе, они дали ему возможность начать этот полет. В прямом и переносном смысле слова. Его первое задание было связано с авиакомпанией «Эль-Ал», той самой, в которой он бы работал, если бы другу его тетки удалось его туда устроить вовремя. Он стал одним из тех тайных полицейских, которые обеспечивали безопасность пассажиров в самолете. Немало людей отнеслись бы к такой работе без всякого энтузиазма. Авнеру в то время это казалось осуществлением его дерзкой мечты. Он не стал летчиком, но все же получил возможность летать. Правда, осчастливить Авнера было легко — самолету достаточно было подняться в воздух и сделать круг над аэродромом. Но он получил больше — он летал в самые различные точки земного шара. В течение нескольких месяцев Авнер побывал за государственный счет во многих столицах Европы. Хотя его тренировали с целью сделать из него разведчика, пока что он никаких заданий такого рода не выполнял. И, само собой, он не занимался секретной разведкой, которая в обществе называлась шпионажем. Пока что он мог лишь отметить, что в разведке настоящей шпионской деятельности было мало. Без сомнения, некоторые, специально подготовленные агенты проникали в правительственные учреждения и занимали там ключевые позиции или фотографировали секретные военные объекты. Но таких, как легендарный Эли Коген[14] было немного. В большинстве же своем агенты выполняли функции, подобные тем, которые были поручены Авнеру.