Месть

Все это относилось к области психологии. Именно психологические аспекты всякого рода информации его и интересовали более всего. Саму по себе информацию он мог и позабыть, но психологический подтекст помнил всегда. Все, что касалось технических подробностей, он мог узнать, обратившись к специалисту или заглянув в справочник. Но психологические основы поведения он считал чрезвычайно важными. Они были тем источником, который давал ему возможность ориентироваться.

Например, Авнер никогда не забывал брошенной однажды инструктором фразы о документах.

Существовало множество типов фальшивых документов — от постоянного, которым агент пользовался годами, до документа «на час», скажем, паспорта, украденного у туриста в туалете аэропорта в критический для агента момент. Но, как говорил им на своих уроках Ортега, уверенность в себе имеет большее значение, чем качество документа. Документы сами по себе никогда не «работают». Они работают во взаимодействии с их владельцами. Если у вас нет доверия к своим документам или к тому, кто вас ими снабдил, вы можете обесценить их до такой степени, что они будут не лучше паспорта «на час». Зато агент, уверенный в себе, может долго пользоваться чужим удостоверением, например, водительскими правами.

Задачи, учитывающие психологический фактор, возникали во всех случаях, когда агент приступал к выполнению своих обязанностей.

При организации наблюдения в Париже или в Амстердаме надо было учитывать, что молодая пара привлекает к себе обычно меньше внимания, чем мужчина в плаще, одиноко сидящий на террасе кафе и читающий газету. А вот в Сицилию или на Корсику лучше посылать одного человека.

Для целого ряда стран пожилые пары в качестве хозяев надежных квартир — наилучший вариант, но в Париже, в районе Сорбонны молодая студенческая пара вызовет меньше подозрений.

Когда Авнер впервые получил задание, состоящее в преследовании машины инструктора, он ожидал всякого рода изобретательных трюков. Но инструктор, на хвосте которого ехал Авнер, вел машину по улицам Тель-Авива так, как водят ее пожилые дамы, сигналя на каждом повороте. Это продолжалось до того момента, когда инструктор остановил машину на желтый свет. Но едва желтый сменился красным, он рванул и, проскочив на полной скорости оживленный перекресток, скрылся. Авнер, опасаясь аварии, не посмел последовать за ним. Это был простой, но впечатляющий урок.

Многие из стажеров предполагали, что им будут преподаны жесткие нормы поведения, четкие правила. Нормы действительно существовали, но слепое следование букве приказа было бы для агента смертельной ошибкой.

Авнера как раз и привлекало в работе агента отсутствие этого слепого подчинения. Секрет успеха заключался в том, чтобы выучить правила, но не считать себя обязанным их выполнять. Это была работа для тех, кто способен импровизировать и совершать нечто совершенно неожиданное. Именно такие агенты достигали вершин. На армию это никак не было похоже. Армия требовала полного подчинения, и бюрократическая система в ней была очень сильна. Работа агента, напротив, как бы специально была создана для тех, кто способен дерзать. Авнер, во всяком случае, в это верил.

По прошествии шести месяцев начались практические занятия. Никаких экзаменов не было. Просто каждый день они получали задания, представляющие собой тесты, по которым инструкторы оценивали успехи будущих агентов. Авнер и понятия не имел, кто из его группы «прошел», а кто «провалился». Ничего и никому об этом не говорилось. Если кто-нибудь переставал появляться на занятиях, это означало что угодно: другое назначение, направление на работу в какой-нибудь специфической области или исключение из группы за профессиональной непригодностью. Конечно, они обсуждали это между собой, но официально им об этом никто и ничего не объявлял.

Прежде чем Авнер приступил к практическим занятиям, ему предложили несколько специальных собеседований по вопросам, связанным с его работой над различными материалами и соответствующими докладами. Он получил при этом ценную техническую информацию, но не более. Одно из собеседований, однако, носило уж очень специфический характер. Авнер не знал, как отнестись к нему. Выбросить все из головы как незначительный инцидент или, наоборот, рассматривать как суровое предупреждение на будущее.

«Шестое чувство» подсказывало ему, что в данном случае он столкнулся с чем-то зловещим, на что в свое время намекал отец. В конце концов Авнер решил не придавать этому инциденту значения, но забыть о нем все-таки не смог.

Человек, инструктировавший его в тот раз, венчиком белых волос вокруг головы напоминал Бен-Гуриона. Однако ничего привлекательного в его облике не было. Лицо хитрое, как у гнома, туловище короткое, рост, похоже, не более полутора метров.