Месть Акимити

— Пошли мне ребёнка! Всё равно, будет ли это мальчик или девочка, прошу тебя, — молил он. — Если ты выполнишь мою просьбу. в течение трёх лет каждый месяц я велю изготавливать тридцать три зеркала из золота и серебра, украшенные цветочным орнаментом. В течение трёх лет каждый месяц я стану зажигать тысячи светильников. Три года я стану преподносить семислойные шёлковые занавеси. Я соберу сто монахов, и они непрерывно будут читать «Лотосовую сутру» в течение трёх лет. На украшенной золотой пудрой бумаге я перепишу три тысячи триста тридцать раз «Сутру Каннон», — такие обеты он давал.

После того как семь дней молитв были закончены, на утренней заре он услышал торжественный голос: «Сюда, пожалуйста». В келье настоятеля находился величественный старый монах в оранжевой одежде и такого же цвета оплечье. Если бы в келье мирянина Вималакирти[596] собрались тридцать шесть тысяч учеников будды, этот монах выделялся бы и среди них. Такафудзи не знал, куда ему встать, и тогда величественный монах повторил: «Сюда, пожалуйста». Такафудзи послушался и встал перед ним.

— Так вот, ребёнок, о котором ты просил, будет тебе ниспослан, — монах протянул ему гладкую яшму.

Министр только хотел опустить её в свой левый рукав, как проснулся.

Вскоре после этого его жена забеременела. И вот родился мальчик. Его назвали Тамавака.

День следовал за днём, мальчик рос, его отец-министр, заботясь о нём, даже на короткое время не расставался с ним. Когда мальчику исполнилось пять лет, он начал сопровождать отца, когда тот бывал во дворце императора. Государю стало известно об этом.

— До сих пор подобных примеров не бывало. Семилетние дети иногда прислуживают во дворце, но чтобы пятилетний ребёнок присутствовал в залах дворца, это редкость. Однако раз это сын Такафудзи…

Государь стал покровительствовать мальчику. Как-то раз он изрёк: «Пусть участвует в следующей церемонии назначения на должности». Во время этой церемонии мальчик получил должность пажа[597].

Став пажом и получив четвёртый придворный ранг, Тамавака занял место среди сановников-кугё[598]. Но как служить во дворце, не имея земель? И вот ему были отданы две провинции — Тадзима и Танго[599]. Министр всегда помогал ему в важных делах. Мальчику исполнилось шесть, потом семь лет. Своими способностями он превосходил других детей. К тому же он прекрасно играл на флейте.

Между тем его мать, жена министра, умерла — растаяла, как утренняя росинка на ветру. В этой жизни один только сын и остался отрадой для министра. Но весной, когда мальчику исполнилось тринадцать лет, министр тоже умер. Тамавака так печалился, что и словами не рассказать. Чтобы провести заупокойную службу по отцу, устроили помост высотой в десять тё. Тамавака семь дней играл на флейте. Посвящая свою музыку Брахме и Индре, он от всего сердца молил: «Помогите моему отцу в следующей жизни!» Через семь дней, в полдень — в час Лошади, череда фиолетовых облаков спустилась с небес. Шестнадцать небесных отроков несли драгоценный паланкин. Некто прекрасный, в драгоценном венце, спустился с небес и со слезами проговорил, обращаясь к Тамаваке:

— Твоя семидневная игра на флейте достигла Небес Брахмы. Твоя сыновняя преданность не имеет равных, это понимают и существа, рождающиеся в раю верхнего мира, и драконы-божества нижнего мира. У меня есть одна-единственная дочь — Химэгими — я хочу отдать её тебе в жёны. В восемнадцатый день следующей луны соверши церемонию очищения помоста, воскури благовония, будь спокоен и жди, играя на флейте. Знай, что я — Брахма.

И он удалился в небо на фиолетовом облаке.

Тамавака не понимал, сон это или явь. Он спустился с помоста, сел перед изображением будды, развязал шнурок на свитке «Лотосовой сутры» и стал её читать. Читая сутру, он молился и о том, чтобы его мать возродилась в Чистой земле.

Хотя Тамавака и не был уверен, вправду или нет видел он Брахму, но когда пришёл указанный день, он очистил помост, воскурил благовония, успокоился и заиграл на флейте. Луна восемнадцатого дня медленно взошла на чистое небо, осветив всё на тысячу ри вокруг, светлое небо было безоблачным. Тут задул благоуханный ветер, поплыли фиолетовые облака, Тамавака увидел, как множество людей в самых разных одеждах сопровождают лёгкий паланкин. На землю спустились шестнадцать небесных отроков, приставленных к паланкину. Из него вышла девушка лет четырнадцати-пятнадцати. На голове у неё был венец, на теле — драгоценные украшения, а на ногах — золотые туфельки с загнутыми вверх носами. Она была так хороша, что и словами не описать.

Тамавака молвил: «Сюда пожалуйте». Он усадил её на парчовые подушки за занавесками. Она выглядела как пришелица из иного мира.