Месть Акимити

Потом они дали друг другу клятву супружеской верности, и началось время их совместной жизни. Нехорошо было только то, что люди постоянно судачили о них. «Слышали? Господин паж с Пятой Улицы взял себе жену из страны Брахмы. Не простая женщина, вся светится!» — так они говорили. Узнал об этом и государь. Он подумал со вздохом: «Я обладаю десятью добродетелями, держу в своих Руках Поднебесную, отчего же не я стал зятем Брахмы?»

Пришёл день, и дзидзю Тамавака получил должность тюдзё. Последовал приказ: «Тюдзё Тамаваке надлежит явиться во дворец».

Государь изволил сказать так: «Твоя жена должна семь дней провести в моём дворце. Если же она не пожелает, пусть доставит к нам птиц — калавинку и павлина — и пусть они семь дней танцуют во дворце. И тогда рассеется моя тоска. Если же и этого она не сделает, то тогда пусть оставит Японию». Так он сказал.

«Слушаюсь», — ответил Тамавака и отправился домой. Увидев жену, он рассказал ей о государевом повелении. Химэгими ответила: «Не беспокойся! Калавинок и павлинов сколько угодно возле прудов моего дворца. Если хочешь, я доставлю их сюда. Но только это птицы небесные, в такой маленькой стране им будет тесно. Но мы можем показать всем видимость этих птиц. Может, среди драгоценностей в твоём дворце найдётся шёлк „пяти добродетелей“[600]».

— Разумеется, — ответил Тамавака.

Химэгими доставили пять тан шёлка «пяти добродетелей»: с голубым и красным фоном. Из этого шёлка она сделала двух птиц — калавинку и павлина, величиной по три сяку. Их поместили в два ящика — золотой и серебряный. Ящики оставили на галерее с южной стороны дома. И вот калавинка произнесла: «Здесь калавинка и павлин из страны Брахмы».

Тогда открыли крышки ящиков: две птицы чистили перья.

— Скорее неси их во дворец! — велела Химэгими.

Тамавака сел в экипаж с гербами и отправился во дворец. Во дворце говорили: «До сих пор нам такого видеть не приходилось. Только изображения на картинках видели. Удивительное дело!»

При государе находились государыня, канцлер, сановники, знать и чиновники рангом пониже. У внешней галереи дворца Сисидэн ящики открыли. Обе птицы выбрались из него и стали прохаживаться. Мелодично распевая, птицы порхали, как на Пруду семи сокровищ в раю. Будто очнувшись от сна заблуждений и страданий, люди смотрели на них и лили слёзы от обуревавших их чувств. Когда семь дней миновали, птицы вернулись в свои ящики.

Не прошло ещё и следующих семи дней, как Тамаваку снова позвали во дворец к государю.

— Говорят, есть три одинаково прекрасных женщины: Дзюро — дочь демона, младшая сестра Бисямона — небесная дева Китидзё[601] и дочь Брахмы Химэгими. Доставь ко мне Дзюро — дочь демона, пусть она проведёт во дворце семь дней. Думаю, она утешит моё сердце. А если не сумеешь, тогда ты должен будешь прислать ко мне свою жену.

Таков был приказ государя.

Тамавака вернулся домой.

— Даже взглянуть на тебя мне стыдно. Тут такое дело…

Когда Тамавака всё ей рассказал, Химэгими улыбнулась:

— Да это проще простого. Дзюро служит моему отцу, а поскольку она простая служанка, если я её позову, они обязательно явится.

Химэгими крикнула:

— Дзюро! Дзюро!

Дзюро появилась в тот же миг.

— Сердце государя страны Тростниковой равнины[602] тоскует, и он сказал, что хочет семь дней смотреть на прекрасную Дзюро. Ступай во дворец, ни в чём ему не прекословь, семь дней развлекай его. Но когда семь дней пройдут, возвращайся не мешкая.

Тамавака отправился сопровождать Дзюро во дворец.

— Вот удивительно!

Посмотреть на Дзюро собралась целая толпа, здесь были и благородные и простые люди. Дзюро не понимала, где она и зачем, но семь дней она меняла одежды, услаждала государя музыкой, так что, казалось, ему уже нечего больше желать. А когда прошли семь дней, она пропала, будто растаяла.

Государь подумал: «Конечно, она похожа на ту, другую, но всё же Дзюро — простая служанка, а мне мила дочь Брахмы — Химэгими. Что если повелеть Тамаваке сделать что-нибудь невыполнимое, а потом сослать куда-нибудь в Сираги[603] или на острова Кикай[604]. А Химэгими себе взять». Государь позвал Тамаваку.

— Я увидел дочь демона, Дзюро, и воспылал к ней любовью, но она исчезла. Позови богов грома, пусть они гремят во дворце. Это развеет мою тоску. Ступай! — приказал государь.

— Слушаюсь! — ответил Тамавака и отправился домой.

Понимая, что выполнить это приказание невозможно, он поначалу не стал ничего рассказывать Химэгими. Но она подошла к нему и спросила:

— Ну, что ещё тебе приказано? Скажи!

Тамавака рассказал всё, как есть. Химэгими ответила: «Это очень просто. Хотя в стране Тростниковой равнины их и называют богами, гремящими в южном небе, но в стране Брахмы они выполняют самую тяжёлую и грязную работу. Вызвать их просто».

Она вышла на южную галерею, ударила веером по ладони и позвала: «Дракон Нанда! Дракон Бацунанда! Дракон Увацура[605]!»

Драконы могут иссушить огнём и залить водой. Силу восьми Драконов не выразить словами. Откуда ни возьмись, появились тучи — хоть зонт бери, и драконы спустились к Химэгими со стороны пика Атаго[606].