Месть Акимити

— Ты проделал длинный путь. Знаю, ты явился сюда, в такую даль, потому что получил приказ в стране Тростниковой равнины доставить мою собственную печать. Вообще-то твой государь хочет отобрать у тебя Химэгими, но раз уж сейчас моя дочь находится в стране Тростниковой равнины, я поставлю тебе свою печать. Но поговорим о том, что здесь случилось. О том существе, которое было здесь заперто… Знай, что к северу отсюда есть страна, которая называется Киман[609], а к югу от страны Киман есть страна Расэн[610] — это существо — король страны Расэн по имени Харамон. Когда моей дочери было пять лет, я узнал, что он собирается похитить её и сделать своей женой. Я переговорил с Четырьмя Небесными Царями. Хоть он и бежал за девять гор, за восемь морей[611], в горы Сюмисэн, Миросэн, Макамиросэн, Дайтэтиисэн[612], они догнали и схватили Харамона. Тысячу дней он должен был быть заперт в клетке без еды — так здесь принято, а по прошествии тысячи дней его бы разорвали на мелкие куски и выбросили. Завтра как раз должна была истечь тысяча дней, но он сбежал сегодня, это очень прискорбно. То, что он съел, — это не обычная еда. Это рис, который готовят на воде из Пруда семи драгоценностей, что к югу отсюда. Достаточно съесть одно зёрнышко, чтобы получить силу тысячи человек и дожить до тысячи лет. Тебя посчитали важным гостем и решили угостить этим рисом, а ты отдал ему еду. Этого нельзя было делать. Думаю, теперь Харамон украдёт мою дочь и заберёт её в страну Расэн. Ведь съев этот рис, он в одночасье получил силу божества и смог разорвать железные цепи.

Говоря это, Брахма, несмотря на всё своё величие, захлёбывался слезами.

Тамавака совсем пал духом, он был не в силах остановить потоки слёз. Справившись со слезами, он сказал:

— Хоть мы с Химэгими и попали в трудное положение, пожалуйста, поставьте мне свою печать. Пока Химэгими ещё находится в Поднебесной, попытаемся с ней скрыться, уйдём из дома.

Брахма сказал, что поставить печать — просто. На серебряную табличку он поставил оттиск своей золотой печати и протянул Тамаваке.

— Есть здесь кто-нибудь? Проводите Тамаваку в страну Тростниковой равнины! — велел Брахма.

Тамавака беспредельно горевал, расставаясь с отцом Химэгими. Если только ему суждено достигнуть далёкой Японии и если Химэгими ещё там, то он всеми силами станет оберегать её от Харамона. Тамавака проливал слёзы. Брахма пребывал в глубокой тоске:

— Мне кажется, моя дочь ещё не рассталась с жизнью. Если ты успеешь вовремя, может быть, мне посчастливится никогда не получить подобных известий, — с надеждой произнёс Брахма.

Толпа слуг проводила Тамаваку до ворот.

Он и не предполагал, что пегая лошадь всё ещё здесь. Она повернулась к нему и заржала. Как и в прошлый раз, Тамавака плотно зажмурил глаза. Они поднялись в небо. Если бы дело происходило в Японии, то он решил бы, что преодолел десять ри. Лошадь приземлилась. Он открыл глаза и посмотрел вокруг. Они приземлились в подобной цветку японской столице, к востоку от моста Пятой улицы. Тамавака слез с лошади, и она ускакала в горы Атаго.

Тамавака повернул на Пятую улицу. Там играли двое или трое детей. Из дома вышел какой-то незнакомый человек и обратился к Тамаваке:

— По столице гуляют невероятные слухи.

— Что такое? — спросил Тамавака.

— Да вот, пропал господин советник Тамавака с Пятой улицы. Все горевали о нём, даже государь. А его жену, небесную фею, кто-то похитил. Небо вдруг затянули чёрные облака, и она пропала неизвестно куда. Уж, наверное, господин советник станет вздыхать. Вот что говорят в Поднебесной. Разве вы не знали об этом?

«Вот оно что…» — подумал Тамавака. Плача и плача, он, не заходя к себе домой, сразу отправился во дворец. Там все пребывали в безмерной скорби, и государь его не принял. Поскольку Тамавака доставил личную печать Брахмы, что было для этой страны делом весьма удивительным, то её поместили в дворцовое хранилище.