Месть Альбиона

Когда дело не ладится, чаи гонять, — сплошное удовольствие… Сергей с облегчением отложил кисть, вытер руки от краски и уселся за чайный столик, где уже хозяйничала девушка.

— Как вы думаете, сколько ещё может продлиться работа? — спросила Элен, передавая чашку.

Сергей пожал плечами.

— Как пойдёт. Вчера хорошо, сегодня что-то не очень… Думаю недели две-три.

— Лучше три, — сказала девушка. — А ещё лучше четыре или пять.

С этими словами она сорвала кремовую орхидею и протянула художнику.

— Благодарю… А почему? — чуть растерянно спросил Сергей.

— Мужчины всё-таки бывают непроходимо глупы, — со вздохом сообщила Элен. — Пока вы работаете, мы можем общаться. Как только портрет будет написан, я больше вас не увижу. Что тут непонятного?

Сергей чуть не поперхнулся чаем.

— Неужто дочери посла не с кем общаться, кроме приходящего художника? — спросил он, откашлявшись.

— А если дочери посла нравится именно приходящий художник? — вопросом на вопрос ответила Элен. При этом она твёрдо посмотрела в глаза Белозёрову. Красноречивый был взгляд, — всё говорящий и объясняющий.

Феминистская прямота девушки повергла Сергея в смятение. Как-то не привык он, чтобы женщины признавались ему в чувствах. Обычно происходило наоборот, — вот как с Настенькой пять лет назад…

— На добром слове спасибо, конечно, — выдавил он. Что вообще можно сказать умного в такой ситуации? — Только… не надо бы так, Элен. Лучше не надо.

Пауза. Недобрый прищур девушки. Морщинка, потревожившая чистый лоб.

— Я вам не нравлюсь?

В коротком вопросе отчётливо прозвучало надменное удивление.

— Да не в этом дело, — сердито сказал Сергей. Он уже взял себя в руки. — Нравитесь, конечно, иначе как бы я мог вас рисовать? Красивая, умная и вообще… Но ведь женат я. Семья у меня, дети. Отрезанный ломоть, словом. Так что не обессудьте… А для вас найдётся другой человек, найдётся обязательно, — в своё время, само собой. Но это уж точно буду не я. Моё дело нарисовать портрет, в который бы с одного взгляда все влюблялись, — добавил он, переводя разговор в шутку. — А я уж постараюсь, можете не сомневаться.

Элен окатила его ледяным взглядом и резко встала. Следом поднялся и Сергей. Теперь они стояли лицом к лицу, глаза в глаза.

— Что это с вами, мистер Белозёров? — высокомерно спросила девушка. — Вы, кажется, вообразили, что дочь посла Её Величества готова броситься к вам на шею?

Сказано было словно совсем уже другим человеком. Смешавшись от столь быстрой смены настроений, Сергей виновато развёл руками: ну, вообразил, мол, ну, виноват…

— А ваш пассаж о субъекте, который для меня когда-нибудь найдётся, просто великолепен, — безжалостно продолжала девушка. — Разве я так плохо выгляжу, что нуждаюсь в жалости?

«Чёртова кокетка…»

— Прекратите! — взмолился Белозёров. — Будем считать, что я вас неправильно понял и ляпнул невпопад… Не надо обижаться, а? Давайте лучше продолжим. Мне тут, между прочим, платят за работу, а не за разговоры.

Ответом была улыбка Элен, очень Сергею не понравившаяся, — холодная, презрительная.

— Знали бы вы, за что вам тут платят, — насмешливо процедила девушка.

И без перехода бросилась на Сергея.

Одним быстрым движением она разорвала художнику воротник блузы. Другим, — растрепала пшеничный чуб.

— Вы с ума сошли! — вскрикнул Сергей, отскакивая.

Девушка засмеялась. Пинком ноги свалила плетёное кресло. Сильно рванула на себе платье, корсет… Взгляду художника открылась белоснежная грудь Элен, трогательно украшенная маленькими розовыми сосками-черешенками. Взмахом руки девушка освободила волосы от заколок, и они тёмным водопадом упали на голые круглые плечи. («Да что же это, Господи…») Кинулась на Сергея, крепко вцепилась и оглушительно взвизгнула.

Словно откликаясь на женский визг, в зимний сад буквально ворвались четверо. Маленькую группу возглавлял Фитч, за ним спешили мисс Канингем, лакеи Грегори и Алан. В руках у последнего была какая-то тренога. Прежде чем Сергей сообразил, что это за штука, она была расставлена и оказалась штативом фотоаппарата. Попытка освободиться от рук Элен успехом не увенчалась, — девушка по-кошачьи цеплялась за художника. Блеснула вспышка магния, и фотообъектив бесстрастно запечатлел мерзкую картину: растрёпанный, в разорванной блузе Белозёров держит в объятьях полуобнажённую дочь посла.

— Элен, что это животное с тобой сделало? — истерически взвизгнула мисс Канингем. (Вроде бы, сейчас ей полагалось лежать на больничном одре?)

— Спокойно, мисс Канингем… Что здесь происходит, мистер Белозёров? — грозно спросил Фитч, приблизившись. — Почему мисс Элен кричала? — Оглядевшись, хладнокровно констатировал: — Оу, да тут, судя по всему, произошла попытка изнасилования. Девушка, естественно, отбивалась, даже порвала вам блузу… А я-то считал вас джентльменом!

Сергей наконец кое-как стряхнул с себя Элен.

— Это я вас должен спросить, Фитч, что здесь происходит! — гаркнул взбешённый художник. — Какого чёрта вы тут разыграли эту комедию?