Месть Альбиона

Жильё у них с Джейн было разное, но спали по-прежнему вместе: то она у него, то он у неё. Общая постель давно уже стал обыденностью, а вот к девушке он так и не привык. Слишком непредсказуемой была англичанка — и в словах, и в поступках, и в спальне. Она по-прежнему волновала Арсения, и он даже начал её ревновать. К кому? К Льюису, разумеется. Со статным разведчиком Джейн была знакома явно давно. Предрассудками морального свойства уж точно не скована. И, наконец, Арсений несколько недель был в разъездах, — судя по всему, не в последних, а она тут, как ветер в полёте… Ревнуй не хочу…

— Подозревай на здоровье, — небрежно сказала Джейн, когда Арсений как-то, не сдержавшись, высказал свои подозрения. — Но заруби на носу: ревновать к Льюису, — это верх идиотизма.

— Отчего же? Он что, больной?

— В своём роде — да. Он не интересуется женщинами.

— А кем? — глупо спросил Арсений, растерявшись.

Джейн от души расхохоталась.

— Мужчинами, дорогой, мужчинами! Гомосексуалист он, слышал о таких? Кстати, уже и тут нашёл себе пару.

И Джейн назвала имя смазливого молодого сотрудника учреждения. А действительно, — Арсений не раз видел, как парень надолго ныряет в кабинет к Льюису. Да и после службы приходилось их встречать вдвоём.

— Вот ведь пакость! — в сердцах бросил Арсений и чуть не плюнул на пол. Мужеложцев, или, как их называли в народе, «голубей», он на дух не переносил, брезговал.

Джейн рывком привлекла его к себе.

— Заткнись! — спокойно и жёстко велела она. — Я тебе сказала об этом только для того, чтобы ты перестал маяться ревностью. Но если ты хоть словом, хоть взглядом намекнёшь, что знаешь о его гомосексуализме, я за твою голову и ломаного пенса не дам. Льюис человек опасный и не любит, когда о нём знают лишнее… Уяснил?

Теперь уже Арсений схватил её, — за плечи, грубо.

— Уяснил, а чего ж, — сказал он, осклабившись. — Насчёт Льюиса разобрались, и хрен с ним. Пусть хоть кочегара дрючит прямо в офисе. Мне без разницы. Но запомни!.. Если узнаю, что ты от меня налево бегаешь, — убью. Вот этими самыми руками! И плевал я на твои фокусы с ножом… Уяснила?

Вместо ответа она поцеловала в губы, — яростно, сильно, с укусом до крови. Уяснила вроде…

Льюис работал много и энергично. Английский клуб на улице Галерной фактически стал его штаб-квартирой. Здесь Льюис встречался с британцами, работающими в Санкт-Петербурге. В первую очередь его интересовали инженеры Путиловского, Александровского и Обуховского заводов. Много чего на этих предприятиях делалось: от рельсов и паровозов до военных кораблей, оружия и взрывчатки. Полученные от собеседников сведения о российских государственных заказах, — гражданских и оборонных, — Льюис отправлял в Лондон. Туда же уходили данные о состоянии финансов, промышленности, армии. Толика информации поступала напрямую от англичан, но бо́льшая часть шла от связанных с ними русских партнёров, — коммерсантов, чиновников, финансистов. Сведений набиралось много, и Джейн, помогавшая Льюису шифровать сводки, работала не покладая рук.

Однако Арсений чувствовал, что при всей ценности добываемой информации у Льюиса были планы поважнее. Те самые, ради которых разведчик забрал его из Лондона. И, как показал состоявшийся разговор, чутьё боевика не подвело…

В тот вечер они сидели в кабинете, курили сигары и обсуждали ситуацию с «Народной волей». Арсений предлагал вплотную заняться поиском остатков партии в столице и Москве. У него в памяти хранились десятки адресов, и можно было рассчитывать, что не все явки провалены. Льюис внимательно слушал, не перебивал. А потом, щурясь от густого сигарного дыма, произнёс:

— Я думаю, «Народная воля» своё отыграла. Дело даже не в том, что она разгромлена; кто-то мог и уцелеть, — тут ты прав… Партия террора себя исчерпала, вот в чём штука. Она просто неэффективна.

— То есть как это?

— А так. На каждый успешный теракт приходился десяток провалов с тяжёлыми потерями. Непрофессионально работали. А уж убийство Александра Второго и вовсе глупость. Вместо слабого царя-либерала пришёл озлобленный царь-деспот и с ходу закрутил гайки. Вот здесь заговор Генералова-Ульянова был вполне оправдан, такого царя надо валить… Но опять-таки: замысел правильный, а исполнение бездарное. Ещё один провал, — окончательный. Зря только мы связались…

Недоговорив, Льюис махнул рукой, но Арсений понял и так. За спинами Ульянова, Генералова и Осипова маячила британская тайная служба, и для лондонской общины этот факт секретом не был. Русские революционеры английскими фунтами никогда не брезговали, и это тоже не было секретом. (Саму общину, кстати, содержали отнюдь не филантропы.) Но сейчас Арсения накрыла тёмная злая волна. Как так? Сидит сытый, чистый, одетый с иголочки «голубь» и, положив ногу на ногу, снисходительно перечёркивает, множит на ноль годы кровавой борьбы и смертельного риска. Барственно эдак, небрежно. А по какому праву? Разве их паршивые фунты со стерлингами могут окупить страшную, на выживание, войну с властью, тяжесть подполья, гибель товарищей, наконец?