Месть до первой крови

   Мамы дома еще не было, о чем Катя очень жалела – она была слишком взвинчена, чтобы принимать решения самостоятельно. Три раза она набирала номер Сережи и три раза сбрасывала, едва нажав «Вызов». На четвертый раз набрала полностью, но оказалось, что ошиблась номером – пальцы ее не слушались. Швырнув телефон в угол дивана и чуть не плача, она бросилась искать в маминой аптечке успокоительное. Наверняка неправильно рассчитав дозу, Катя запила таблетки водой и снова отыскала телефон.

   «Уезжай один и будь счастлив», — написала она эсэмэску латиницей.

   Жестоко, конечно, но Катерина не была уверена, что, начав с ним разговор, сможет остаться при своем решении.

ГЛАВА 11. ПЕРВОЕ СОВЕЩАНИЕ

   Проснулась Катерина от бьющего в глаза света. Она все еще лежала в маминой квартире на диване в гостиной, но теперь была укрыта пледом. Попытка встать далась с трудом – руки и ноги не слышались, ее шатало из стороны в сторону, и добраться до ванной Катя сумела лишь держать за стенку. Только пустив на лицо струю холодной воды, она почувствовала себя лучше, и то не на долго.

   «Что же за дрянь я вчера проглотила…» — думала Катя, пытаясь внести в свои мысли хоть какую-то ясность.

   Следующий шок был после взгляда, брошенного на часы – половина девятого. Рабочий день в Следственном Комитете начинался с девяти, а ей еще аж до Старогорска ехать…

   Конечно, она опоздала. Прибежала в контору уже в начале одиннадцатого – в мятой юбке, маминой, не очень подходящей по размеру блузке, и с прической, которую мама метко охарактеризовала «как после страстной ночи». Вдобавок ко всему, это, наверное, был первый раз в Катиной жизни, когда она явилась на работу не накрашенной.

   — Все на совещании у Трухина, — шепнула секретарь Наташа.

   Астафьева запихала дорожную сумку под ее стол и как могла незаметнее просочилась в кабинет начальника следствия. Тот сидел со скучающим выражением лица, один из следователей так же скучно докладывал о ходе работ. Катя переставила стул и села рядом с Галиной Дмитриевной. Ваганов был мрачнее тучи и время от времени вставлял едкие замечания о работе докладчика. Осколова рисовала в блокноте симпатичных зайцев и только буркнула что-то нечленораздельное в ответ на Катино «Здравствуйте». Еще минут десять прошло, прежде чем разговор зашел о деле об убийстве Черных. Галина Дмитриевна подробно и доходчиво обосновала необходимость самой поехать в Санкт-Петербург, на что мгновенно получила разрешение от Трухина.

   Катя была уверена, что информация о «Гарант-плюсе» заслуживала внимания, но поделиться этим она собиралась после совещания – тет-а-тет. Ваганов же посчитал иначе:

   — Ну а вы, Катерина Андреевна, нас чем-нибудь порадуете?

   Десяток взглядов устремились на ее не накрашенное лицо, и Катя, припоминая детали проведенных в выходные опросов, встала:

   — Установлено, что в две тысячи пятом году в феврале Черных гостила у сестры в Старогорске. В это время она работала в редакции московской газеты и об увольнении не думала, что противоречит показаниям Токаревой…

   — Ближе к делу, Екатерина Андреевна, я что-то не пойму хода ваших мыслей…Какое отношение отпуск шестилетней давности имеет к убийству журналистки? – недовольно заметил Трухин.

   Катя перевела дыхание.

   — Самое прямое, Константин Алексеевич. Искать работу в Старогорске ей не было смысла. Зато в редакции мне сказали, что именно в феврале того же года Черных уезжала в очередную командировку – снова собирала материал на компанию ООО «Гарант-плюс» — она постоянно писала об этой фирме. Из чего я делаю вывод, что в Старогорск Черных приезжала именно работать – здесь она искала что-то о «Гарант-плюсе»!

   Ваганов задирал брови, явно желая возразить, но пока молчал; Галина рисовала зайцев; Трухин, морща лоб, кивал.

   — Далее, — продолжила Катя, — через четыре года, в две тысячи девятом Черных вновь приезжает в Старогорск – по словам Токаревой, потому что потеряла работу в редакции. Но я предлагаю, что приехала она сюда для встречи с руководителем ООО «Гарант-плюс». У нее на руках, безусловно, имелся компромат на него и, возможно, она собиралась прибегнуть к шантажу!

   Галина тяжко вздохнула и принялась пририсовывать к зайцу с на редкость глупой мордой кудряшки.

   — И кто руководитель? – задал вопрос Трухин.

   — Пока не знаю.

   — Оперативники все выяснят, Константин Алексеевич, — не поднимая головы, ответила Осколова.

   — Ну хорошо… а про фирму эту вообще ничего не известно?

   — Пока мало что, но я над этим работаю…

   — Константин Алексеевич, — бесцеремонно вмешалась секретарь по селектору, — вам звонит Иванов из мэрии. Соединить?

      Трухин слегка побледнел, привстал с кресла, и даже голос у него изменился:

   — Конечно! – ответил он в селектор. — Работайте, товарищи следователи! – велел он, давая понять, что аудиенция окончена.

      Катя растерялась, а Ваганов с Осколовой нисколько – видимо это было нормальным явлением.

   — Всем спасибо, все свободны, — добавил Юрий Николаевич, — Осколова и Астафьева – продолжим у меня.