Месть Империи 3. Горе Побежденным

Последнее слово оставалось за Василием, но тот, надувшись и сверля всех ненавидящим взглядом, упрямо мотал головой. Нет, нет и нет!

Взгляды всех присутствующих вернулись к Зое, словно сверяясь, насколько серьезно надо воспринимать ответ ее брата. Августа с наслаждением потомила всех ожиданием, а затем, нагнувшись к Василию, что-то шепнула ему на ухо. Тот сморщился, как недовольный ребенок, но Зоя, повернув к себе его голову, посмотрела ему прямо в глаза долгим требовательным взглядом, и Василий не выдержал.

— Хорошо, но только ради тебя! — Он вскинул голову и выдавил из себя через силу: — Я согласен.

Поскольку ни для кого не было секретом, кто главный в этом тандеме, эмоции Василия никого не заинтересовали. Получив согласие сторон, Варсаний, тут же перешел к следующему вопросу.

— Казна? — Он обвел присутствующих взглядом. — Думаю, принцип тот же.

Ответил Прокопий:

— Да, но охрану тоже поделим. Половину должны составлять наши люди.

— Разумно. — Варсаний посмотрел на Зою, и та, кивнув, произнесла:

— С нашей стороны я предлагаю Варсания и себя.

Деньги как главный козырь в дальнейшей борьбе августа не могла доверить никому, но и Сцинариону, решила она, надо бросить кость, чтобы ему не пришло в голову переметнуться в другой лагерь.

Иоанн удовлетворенно выдохнул: оба варианта они просчитали еще вчера, как и ту линию за которую заступать уже небезопасно. Все вообще прошло бы гладко, если бы не выходка Василия, заставившая понервничать.

Откинувшись на спинку, Иоанн озвучил принятое накануне решение:

— От нас в финансовый совет войдут патрикий Прокопий Авл Граций, — он указал взглядом на своего наставника, — и я, Иоанн Корвин.

Последнее слово заставило передернуться Василия и вызвало гневную вспышку в глазах его сестры. Все это не ускользнуло от внимательного взгляда Иоанна и неожиданно для него принесло ощущение мстительного удовлетворения: пусть знают, с кем имеют дело!

Заметив нанесенный укол, Варсаний хмыкнул: а этот мальчик не лишен честолюбия!

Тут его взгляд уперся в забинтованную руку Иоанна, невольно порождающую вопросы. Имеет ли она отношение к недавнему ночному переполоху в имперском лагере? И как это связано с внезапной кончиной прокуратора Священного трибунала? На первый взгляд, никакой связи между событиями не было — так, совпадение, но великий логофет в случайности не верил и вопросы без ответов не любил.

Глава 12

Год 121 от первого явления Огнерожденного Митры первосвятителю Иллирию.

Великая пустыня между Халидадом и Ибером.

С полсотни всадников вереницей спускались по узкой тропе навстречу открывающейся им бескрайней пустыне. Впереди насколько хватало глаз расстилалась безводная каменистая равнина, на которой, словно трупы окаменевших гигантов, лежали изъеденные ветрами и временем горные хребты с плоскими вершинами.

Лава поднял руку, останавливая колонну.

— До вечера остановимся здесь. — Он повернулся к подъехавшему Ранди: — Дальше будем двигаться ночью.

Рыжий гигант покосился на заваленную осколками камней равнину и почесал затылок.

— Лошадей-то не зашибем в темноте?

Вскинув голову к небу, Лава прищурился на палящий диск солнца и добавил, словно вспоминая далекое прошлое:

— В полнолуние здесь светло как днем, мрачным серым днем в царстве мертвых Мардука.

— Да ладно! — Ранди осклабился. — Нас мертвяками не испугаешь. — Дернув за повод, он развернул коня. — Мы сами кого хошь напугаем! Пусть Мардук ихний беспокоится!

Взглянув на друга, как отец на неразумного ребенка, Лава крикнул ему вслед:

— Водой залейтесь под завязку, воды дальше не будет!

Отряд начал обустраиваться на отдых, и сразу стало заметно его деление на отдельные группы. Лава тяжело вздохнул: он бы все отдал сейчас, чтобы вернуть свою прежнюю сотню, но что сделано, того не воротишь.

Нет, особых претензий у него к новым бойцам не было. Все они первоклассные воины, во многом даже превосходящие прежних, но вместе… Вместе они пока стоили немного.

Лава вдруг вспомнил, как он отбирал этих людей. Времени присматриваться не было, действовать надо было быстро. Найти в целой армии полсотни отличных бойцов не проблема, трудность в том, чтобы с первого взгляда понять — сможет этот человек стать частью команды или нет. У всех свои вожди, законы и традиции, недоверие к чужакам почти у каждого в крови.

Пришлось действовать с нуля, рассчитывая только на свою интуицию, опыт и ту информацию, что у него накопилась за годы службы в имперской армии. Опять же, выбирать по одному не приходилось — просто не пошли бы. Нужно было вербовать старшего, а уж он приводил своих людей. Азары, тонгуры, фарги, гавелины — эти племена составляли конницу империи, но в остальное время, когда они не сражались под знаменем базилевса, остервенело резались между собой. Ненавидели и презирали друг друга!