Месть Казановы

С первого дня работы ее поставили классным руководителем нашего десятого «Б». Ей было девятнадцать, нам — по семнадцать. Почти ровесники. Марине Ивановне никак не удавалось нас обуздать. Директриса Любовь Петровна не раз отчитывала ее на классных собраниях за то, что она не проявляет педагогической строгости. Нам тоже доставалось. Но за другое. За то, что мы сидим на ее шее.

Не могу сказать, что мы невзлюбили Марину Ивановну. Мы даже заступались за нее. Но, стоило директрисе выйти за дверь, все возвращались к своим делам, а на широкий мохеровый шарф классной руководительницы, в который она куталась, цеплялся листок с рисунком — черепом и костями.

Несколько ребят из нашего класса были в нее влюблены, что не мешало им глумиться над предметом своего обожания. Впрочем, глумление сводилось к обычному непослушанию и баловству.

Мой друг, Женька Митин, любил Марину Ивановну больше других и больше всех безобразничал. Она частенько плакала после очередной его выходки.

И вот однажды, в конце второй четверти, шефы с крупного металлургического комбината выделили школе приличную сумму денег. На бюро комсомола решили провести конкурс новогодних поделок между старшими классами. Каждый класс обязали сделать макет. Победитель премировался поездкой в Ленинград во время новогодних каникул. Со стороны шефов было условие: часть денег на поездку ученики должны заработать сами.

Все классы, без исключения, ринулись собирать металлолом и макулатуру, а потом несли их в пункты приема. Вырученные деньги сдавались в фонд класса, который обычно хранился у классного руководителя.

Ажиотаж, помнится, был сумасшедший! Мы собирались, решали, какой макет будем строить, потом передумывали и меняли решение. Так проходили дни и недели, в то время как другие классы уже работали над макетами. Наконец, Марина Ивановна привела на урок черчения папу Нади Перфильевой. Он был архитектором и предложил сделать макет школы. Поскольку других идей ни у кого из нас не было, все согласились.

Ребята в нашем классе были недружными: каждый сам по себе. С большим трудом набралось нескольких человек, которым предстояла основная работа. На остальных легли всякие ландшафтные мелочи, вроде стеклянного пруда и травы из крашеной манки.

И вот в последний день школьных занятий Марина Ивановна оставила нас после уроков. Волнуясь и не находя места рукам, она тихо сказала:

— Ребята, в нашем классе случилось ЧП.

Все притихли. Потом отовсюду начали раздаваться вопросы:

— Что такое?

— В чем дело?

— Скажите, Марина Ивановна!

Она вытащила из сумки свой кошелек и положила его на стол.

— Деньги, которые вы заработали… Наш фонд класса…

Ребята наперебой загалдели:

— Ну?

— Что такое?

— Скажите!

— Их… кто-то взял. — С усилием закончила Марина Ивановна.

— Украли?

— У вас украли фонд класса?!

Она подтвердила:

— Все до последней копейки.

Мы наперебой выкрикивали:

— Может, где-нибудь потеряли?!

— В автобусе стащили!

— Или, например, в магазине!

Но классная руководительница строго сказала:

— Это случилось на перемене, когда я уходила в учительскую.

— В каком классе? — спросила комсорг Люся Самохина.

— В вашем. — Ответила Марина Ивановна.

Все вдруг притихли.

Отличник Витя Шерхонин предположил:

— Может, кто-то чужой заходил?

— Не знаю. — Учительница опустила глаза.

— Это было вчера? — уточнила Люся Самохина.

— Вчера, — подтвердила Марина Ивановна.

Тогда вмешалась староста Лена Былинкина:

— Я точно помню: вчера перед уроком черчения посторонних учеников в классе не было.

Марина Ивановна обвела глазами ребят, потом села за стол и обхватила руками голову:

— Не знаю, что делать… Придется сказать директору и вызывать в школу милицию…

С разных парт стали раздаваться протесты:

— Не надо!

— Марина Ивановна, сами разберемся!

— Не нужно милиции!

Учительница взяла себя в руки:

— Давайте сделаем так. Мы все сейчас выйдем из класса. Потом каждый, по одному, будет сюда заходить, пока остальные ждут в коридоре. Тот, кто взял деньги, пусть положит их в кошелек. Я специально оставлю его на столе. Тогда мы сможем обойтись без милиции.

Все загалдели и толпой ринулись в коридор, где мыла пол уборщица тетя Клава.

— Почему до сих пор домой не ушли? — она неодобрительно взглянула на Марину Ивановну.

Та, покраснев, сообщила:

— Готовимся к новогоднему вечеру. Репетируем номер.

— Мешаете только. — Тетя Клава сердито взмахнула шваброй, сняла тряпку и шмякнула ее в ведро с грязной водой. — Шли бы уже!

Но мы сгрудились у лестницы и стали по очереди заходить в классную комнату. Это походило на детектив или шпионскую историю и длилось довольно долго. Тетя Клава успела помыть пол и ушла на другой этаж.

Когда последний человек вышел из двери, все ринулись в класс и, окружив учительский стол, стали ждать, когда Марина Ивановна проверит свой кошелек. Но она строго сказала:

— Всем сесть на свои места.

Мы сели. Марина Ивановна прошла к столу и взяла кошелек. Когда она раскрыла его и заглянула внутрь, в ее лице не осталось даже кровинки.

В нетерпении все закричали:

— Что?!

— Нашлись?!

— Деньги там?!