Месть Казановы

— Все надо делать вовремя. Я хоть и держусь, но лет-то мне уже много. Неизвестно, когда Боженька приберет, может, и завтра. И что тебе потом делать? А переоформим квартиру, возьмешь — и сразу продашь.

— Не говори чепухи.

Тетя Маша с нежностью посмотрела на Софью и погладила ее по голове:

— Ложись, отдохни. Завтра идем к нотариусу.

День второй

Утром Софья проснулась оттого, что ее кто-то толкал в бок.

— Вставай, детка, вставай…

— Что случилось, тетя Маша? — переполошилась она.

— Нас ждет нотариус. — Та бросила на одеяло чистое полотенце. — Умывайся, а я закажу такси.

Несмотря на почтенный возраст, тетя Маша не утратила умения налаживать полезные связи. Она была сметливой старухой, правильно понимала жизнь и тонко чувствовала конъюнктуру межличностных отношений. В былые времена тетя Маша торговала на рынке дефицитным товаром, дружила с товароведами, официантами и парикмахершами. И, судя по рассказам отца, в восьмидесятых числилась в городской «элите».

Как только Софья и тетя Маша вошли в нотариальную контору, их сразу перехватила помощница нотариуса Люба Завялко.

— Придется вам подождать. Только что позвонили из приемной Рылькова, с минуты на минуту он приедет сюда.

— Рыльков — отчим Лены? — уточнила Софья.

— Лены Лейбман, — подтвердила Люба Завялко. — Она лет двадцать как утонула.

— Типун тебе на язык! — Тетя Маша метнула на Софью обеспокоенный взгляд и зачастила: — Пропала Лена. Понимаешь? Пропала! Уехала с каким-нибудь парнем за границу да и живет себе поживает.

— Не надо, тетя Маша… — Софья опустила глаза. — Прошу тебя, не сейчас.

— Сколько лет прошло, пора бы забыть! — категорично произнесла тетя Маша и для чего-то добавила: — А отчим ее, Рыльков, теперь у нас — мэр.

— Были знакомы? — полюбопытствовала Люба Завялко.

— Лена — моя бывшая одноклассница, — ответила ей Софья. — Мы с ней дружили.

В приемную вошел подтянутый, крепкий парень и широко распахнул дверь. За ним следовал Рыльков — пятидесятилетний худощавый блондин с глубоко посаженными глазами. На нем был модный клетчатый костюм и дорогие ботинки. Как только он появился, приемная заполнилась начальственной энергетикой.

— Сейчас о вас доложу, — посмотрела на него Люба Завялко и скрылась за дверью.

Рыльков медленно осмотрелся. Заметив Софью, он, кажется, не поверил своим глазам, потом скривился и процедил:

— Не зря говорят — беда одна не приходит…

Из-за двери появилась Люба:

— Заходите, Сергей Сергеевич!

Рыльков и сопровождавший его парень вошли в кабинет нотариуса.

— Когда он женился на Ленкиной мамаше, Илья Ефимович Лейбман все ему дал: и должность, и квартиру, и зарплату, — прошептала тетя Маша. — Жена, хоть и старше, да с ребенком, зато папаша — директор.

— Зачем об этом говорить? Я все хорошо помню, — сказала Софья.

— Утром, когда ты спала, звонила твоя подружка Анька.

— Пашкова?

— Сказала, что заедет за тобой после обеда.

— Дала бы ей мой телефон.

— А я и дала.

Софья посмотрела на часы:

— Успеем закончить до обеда?

— Дело недолгое, — успокоила ее тетя Маша.

Все так и вышло: на оформление договора ушло меньше часа. Выйдя на улицу, тетя Маша облегченно вздохнула:

— Ну, вот теперь можно помирать.

Софья ждала подругу на скамье у подъезда тети-Машиного дома. Некогда зеленый двор сильно изменился: кустарники изрослись, часть деревьев спилили, газон закатали в асфальт и заставили автомобилями. Ей вдруг показалось, что все те, кто здесь некогда жил, исчезли вместе с газонами и деревьями.

— Сонька! — из глубины двора к ней шел высокий темноволосый мужчина. — Не узнаешь? Вот что Москва с людьми делает! Это же я — Николай!

— Коля?… — Она поднялась на ноги и побежала навстречу. — Боже мой, какой же ты стал плечистый? И такой взрослый!

— Да, уж, повзрослел! Почти сорок лет.

Встретившись, они обнялись. Уткнувшись в его плечо, Софья со всей очевидностью поняла, как хорошо и счастливо им бы жилось вместе.

— А ведь я все про тебя знаю, — проговорил Николай. — Про твои успехи, и про карьеру.

— Откуда? — удивилась она.

— Ваньку Коломейцева помнишь? Из десятого «А»?

— Смутно…

— А он тебя помнит и работает, кстати, в твоем офисном центре.

— Почему же ко мне не подошел?

— Робеет. Говорит, что ты большая начальница.

Они сели на скамейку, и Софья сдержанно рассмеялась:

— Не говори глупости.

— Ванька меня который год к себе на службу зовет, да все никак не решусь. Вроде бы и здесь ничего не держит, но ведь и там никто не ждет.

— Женат? — поинтересовалась она.

— Нет.

— И не был?

— Два года жил с одной девушкой, потом разошлись. Больше не пробовал. — сказал Николай и на глазах посерьезнел. — Я тебя по делу искал. Позвонил твоей тетушке, и она сказала, что ты сидишь во дворе.

— Откуда знаешь, что я в Камышлове?

— Встретил учителя географии.

— Соколова? Мы ехали с ним в одном автобусе.

— Должен заметить, что ты приехала вовремя.

— Вовремя для чего?

— Для того, чтобы узнать важную новость.

— Ну, говори… — заинтересовалась Софья.

— Этим летом у нас взялись чистить озеро.

— Видела, когда проезжала мимо.

— Во время работ нашли останки Лены Лейбман.

Прикрыв глаза, Софья проронила:

— Я так и думала.

— Да ну? — удивился Николай.