Месть озлобленной души

Майк со всех ног рванулся вперед, крича от отчаяния что есть мочи. Это сработал инстинкт – инстинкт спасти своих друзей. Однако сильные руки работников полиции не позволили вбежать внутрь недостроенного здания, которое рушилось на его глазах и складывалось как карточный домик, подняв непроглядный столб пыли. Нортон упал на колени и, не справившись с нахлынувшими эмоциями, вместе с криком выплеснул наружу всю боль, что разрывала его на части. И ему было плевать, как это выглядело со стороны. Сегодня он лишился части себя, предполагая, что близких друзей больше нет.

Плач, крики, возня за спиной парня – поначалу Майк не придал этому значения, пока сквозь шум, давящий на нервы, не услышал, как его приглушенно окликнули по имени. Нортон обернулся, и его сердце пропустило удар. Сегодня он окончательно умер…

Алана…

Она лежала на земле без сознания, а ее светлое платье – платье главной подружки невесты – было окрашено красным. И кровавое пятно расползалось ниже живота…

Эпилог

Джессика

Белый коридор больницы на четвертом этаже был настолько длинным, что казался бесконечным. Уже виднелись заветные двери, но они находились еще так далеко. Мое дыхание сбилось, перед глазами все расплывалось, а ноги и вовсе отказывались держать, так что я передвигалась с трудом. Но я не могла оставаться на месте. Я не могла потерять его.

Из-за плохого самочувствия мне пришлось идти вдоль стены, подперев ее своим телом и придерживая изорванное, окровавленное подвенечное платье.

Мы будто бы вечность находились под завалами, придавленные небольшими кусками бетона, хотя спасательная работа длилась чуть больше суток. Сильно не хватало свежего воздуха, отчего неподготовленный организм дал сбой. Нам очень повезло, что сточная канава, куда в последний момент нас столкнул агент, спасший наши с Алексом жизни, оказалась достаточно глубокой. Сам он, к сожалению, погиб, получив смертельный удар по голове бетонным обломком.

Мы словно находились под надежной защитой стальных крыльев ангелов-хранителей, ведь когда здание рушилось, именно над нами часть уцелевшей стены встала под углом, упершись в опорную стену. Она создала некую крышу, которая прогнулась под тяжестью руин, норовя обвалиться в любую минуту.

Нас с Алексом госпитализировали сразу же после того, как вытащили из-под завалов. Не обращая ни на кого внимания, я думала лишь о своем супруге. Прямо на моих глазах жизнь потихонечку покидала его, отчего в карете скорой помощи один раз даже заводили ему сердце. Он потерял слишком много крови, потому что, помимо побоев, у него из-за взрыва оказалась полностью раздроблена левая стопа.

Меня собирались тоже оформить как пациентку, но я, находясь в состоянии шока, всячески отнекивалась, чуть не устроила скандал, заявила, что не брошу его тут одного. Никто не смел меня трогать или перечить, зная, что я являюсь дочерью влиятельного человека, однако весь этот долгий путь меня сопровождал один из медицинских сотрудников.

Дойдя до закрытых железных дверей, я начала их сильно дергать, совершенно не обращая внимания на горящую сверху табличку, сообщавшую, что идет операция. Просипев что-то невнятное, я скатилась на пол, сжимая собственное горло. Голосовые связки я сорвала, когда кричала спасателям, подавая знаки, что мы живы, и давая понять, где примерно мы находились. Сейчас же сильно саднило горло, на которое поначалу не обращала никакого внимания, действуя на адреналине.

На уговоры медсестры никак не реагировала, а лишь сидела на одном месте и ждала результат операции, как Хатико ждал своего умершего хозяина.

«Нам очень жаль. Мы сделали все, что было в наших силах…»

Вздрагиваю и открываю глаза. Задремала? Приснилось? Очень надеялась на это. Сердце панически заколотилось, когда я обернулась и посмотрела наверх. Операционная была свободна. Попытавшись вскочить на ноги, я периферийным взглядом заметила сидящего рядом, справа от меня, человека. Испуганно отшатнувшись в сторону, разглядела доктора Голта. Он смотрел усталыми после тяжелой смены глазами.

– Тебе надо выспаться, Джессика. Ты пострадала не меньше его. Моя хорошая знакомая, замечательная женщина и великолепный специалист своего дела, готова оказать вам с Алексом психологическую помощь на безвозмездной основе. Но пока тебе нужно оформиться по всем правилам и пройти обследование.

– Что с Алексом? Как он? Врачам удалось спасти ему жизнь? – Я упала перед мистером Голтом на колени, с надеждой и страхом глядя в глаза.

– У него стабильно тяжелое состояние. Думаю, Фаррел чересчур упрям, чтобы просто так отойти в мир иной, ведь он еще не насладился семейной жизнью. Но я не знаю, как он воспримет информацию, что нам пришлось ампутировать левую ногу до середины голени. Ему сильно размозжило стопу, и начала развиваться гангрена. – Затем Питер понизил голос и произнес следующие слова чуть ли не шепотом: – Я боялся, что мы потеряем всю вашу компанию…

– О чем вы говорите?