Месть по-царски

– Я о подвигах дружины весточку чрез гонца в Москву послал. Пусть государь ведает, как ты помог нам.

– Надо ли было?

– Надо, Дмитрий Владимирович, надо. Вызвать человека, чтобы проводил тебя?

– Пошто, князь? Опочивальню я и сам найду, но прежде гляну, как устроились мои ратники.

– О них не беспокойся. На гостевом дворе хорошо.

– Воевода должен знать, как обустроены его ратники, даже если сам голова города молвит о достойном обращении. То связывает начальника с подчиненными.

– Ты прав. Делай как знаешь. Завтра отпевание в соборе до полудня, затем крестный ход и погребение павших.

– Я буду, со мной дружина.

– Покойной ночи, Дмитрий Владимирович.

– Покойной.

Савельев обошел гостевой двор и прошел в опочивальню. Там была кадка с теплой водой, полотенце. Он обмылся, переоделся в чистое белье и уснул на мягкой перине на широкой лавке.

Прошли похороны, минул день отдыха.

Горинский с Савельевым решили, что дружина объедет сначала и юго-западные границы. С утра третьего дня особый отряд, пополнив запасы провизии, стрел, пороха, дроби для пищалей, рано утром через Водяные ворота вышел к Оке и пошел по берегу. Пути продвижения были нанесены на карту воеводы, и Горинский в Калуге ведал, где в тот или иной день находится отряд московского князя.

Поход по калужским землям длился уже две недели. Дружина выходила на сторожей, смотрела броды на реках, разные поселения, урочища. Нигде и следа татар. Как мурза Галимбек, потеряв две трети своего войска, убрался в Крым, так никого из ворогов ратники не встретили. О том же сообщали и сторожи.

Как подошла к концу провизия, а пополнять припасы за счет местных крестьян князь запретил строго, дружина вышла на ночной привал в буераке рядом с Окой. Разожгли костры, в чаны бросили последние горсти крупы, убитых на охоте зайцев. Стреножили коней на лугу к югу от сухого оврага, подготовили места для ночлега.

Дмитрий поручил Бессонову выставить охранение. Хоть и не обнаружили ворога, а порядок есть порядок. Да и татары, как стаи волков: сейчас их нет, а наутро объявятся.

Помылись. Потрапезничали. Стали устраиваться на отдых.

Вдруг с северного склона:

– Стой! Кому сказал, не то стрелой угощу!

Савельев узнал голос лучника Надежи Дрозда.

Ратники, кто лег, встали, остальные взялись за оружие, глядя на князя и ожидая приказа, возницы и служивые татары бросились к табуну.

– Что, Надежа? – крикнул Савельев.

– Всадник, князь. Ща прознаем, что за человек.

– Давай сюда его, коли один.

– Один, князь. Щас.

Дрозд, предупредив всадника, заставил его спешиться и разоружиться.

Молодой мужик крепкого телосложения подошел к Савельеву, которого уже окружили другие воины.

– Приветствую тебя, князь московский!

– И я приветствую. Но не ведаю, кого.

– Гонец князя Горинского, Василь Смуглый.

– Судя по твоему виду, ты гнал сюда, не жалея коня.

– Это так, князь, потому как исполнял наказ воеводы.

– Покажь грамоту.

– Да, Дмитрий Владимирович.

Гонец полез за пазуху, ратники взялись за рукоятки сабель, мало ли что.

Смуглый достал грамоту, передал князю.

В ней подтвердилось, что десятник городской стражи Василь Смуглый является представителем воеводы, князя Горинского. Подпись князя, печать. Грамота настоящая.

Дмитрий вернул ее гонцу.

– Что велел передать Иван Васильевич?

– Дружине срочно вернуться в Калугу.

Савельев удивился:

– Срочно? Что случилось?

– Точно не ведаю, князь. К воеводе явился московский гонец. И сразу же позвали меня, велели искать дружину твою в этих местах. Нашел, и слава Богу.

Савельев задумался:

– Гонец из Москвы, молвишь?

– Да, то без сомнения, князь Горинский о нем молвил. И он, гонец этот, ночь поспал и на утренней заре отправился обратно.

– Значится, срочно?

– Да, воевода, так князь Горинский и передал.

– Добро. Ты погодь, пойдешь с нами.

– Ладно.

Дмитрий подал команду на сбор отряда, чем немало удивил ратников, приготовившихся к отдыху. Но приказ воеводы есть приказ, его надо сполнять беспрекословно.

Воины, кроме тех, кто находился в охранении, собрались перед Савельевым. Он поведал о распоряжении воеводы. Это вызвало еще большее удивление. Угрозы для города нет, это подтвердил и гонец, а дружину срочно вызывают в крепость. Вызывают, когда все готово к отдыху, и вокруг темень непроглядная.

Горбун спросил:

– Воевода подождать, что ли, не может? День на ногах, а теперь еще и ночь идти. Кони тоже устали. – Он взглянул на Савельева: – Дмитрий Владимирович, может, до утра подождем, на утренней заре и двинемся отдохнувшими?

Горбуна поддержали остальные ратники.

Однако Савельев распорядился:

– Не время разговорам ненужным. Приказано срочно прибыть в Калугу, значит, выходим немедля. Собираться, коней седлать.

– А трапеза? – спросил Дрозд. – Каша уже готова.

Князь кивнул:

– Добре, трапезничаем, да быстро, и в путь.

– Ну хоть так, – проговорил Горбун.

Вскоре дружина вместе с гонцом пошла вдоль берега к Калуге. Для отряда московского стража крепости открыла Водяные ворота, что выходят к Оке. Дружина вошла в город, когда, кроме стражи и воеводы с челядью, все горожане спали. И только на востоке обозначилась светлая полоса.