Месть по-царски

Иван взял паузу, видимо, неудобно было сидеть в кресле. Оперся о посох, встал, прошелся тяжелым шагом по небольшой палате. Савельев подумал: «А ведь государю всего двадцать три года».

Царь продолжил:

– Страшное случилось под вечер, когда на Шексне судно сделало остановку перед последним переходом. Берег был обрывистый, струг причалить не мог, встал близко от берега. Поставили сходни. Первыми на сушу вышли стражники особой стражи, потом я с царицей, за нами шла нянька с царевичем на руках, который… – царь проглотил ком, – плакал во сне. Няньку поддерживали бояре, Данила Романович и Василий Михайлович. Дошли до середины, и тут сходни поехали вперед, покуда не рухнули в воду вместе со всеми, кто на них был. У берега неглубоко, мне и до пояса не доходило. Я и не подумал тогда, что Дмитрия не удержали. Но как обухом по голове ударил крик страшный няньки: «Царевич в воде!» Я тут же бросился к ней, нырнул, за мной – другие. Один из бояр вытащил Дмитрия. Я схватил его из рук боярина и вынес на берег. Подбежал лекарь, но… сын уже не дышал. Дмитрий умер у меня на руках.

Иван Васильевич замолчал, походил по палате, стуча посохом о каменный пол, сел наконец в кресло. Тяжело вздохнул какой уж раз:

– Анастасия в истерике билась, я обнял ее, а потом словно окаменел. Смотрел на сына и молчал. Мысли ушли куда-то. Только в ушах слова Максима Грека «погибнет царский сын, не вернется на Москву». И только тогда понял, что то были пророческие слова. Однако вскоре выяснилось, что пророчество Грека имело и основу. Старший стражник доложил, что веревки, державшие сходки, перерезаны. А отвечал за них стражник Бородатый Кузьма. Стали звать его, не отвечает, начали искать – нигде нету, и тока позже нашли этого Кузьму. В реке подальше от струга. На шее камень, в спине рана от ножа. А кругом следы конские. И тут уверовал я, что злобные слова Грека – не пророчество. Он знал о покушении и не удержался, сболтнул тайну в бессилии, тока тогда я не понял.

Савельев склонил голову.

– Дозволь, государь, вопрос?

– Спрашивай, Дмитрий.

– Коли стражника убили рядом со стругом, то значится, в твоей свите были изменники? Он один не пошел бы на такое дело.

– Да, ты прав, Дмитрий. Сейчас я ведаю, что в свите были злодеи. А тако же то, что струг все время сопровождала небольшая шайка. Главарь которой ведал о том, как несла службу сухопутная охрана и посему лиходеи обходили все заслоны. И место убийства было выбрано заранее и неслучайно.

– Ты допрашивал команду?

– Мне то не должно, Дмитрий. Их допрашивал мой доверенный князь. Допрос на Шексне ничего не дал. И только по возвращении в Москву, после похорон Дмитрия рядом с дедом Василием в Архангельском соборе Кремля, я получил известие, дающее ответ на загадку этой трагедии.

– Что именно ты узнал, государь? – не сдержался Савельев.

Царь сурово посмотрел на него, но ответил мягко, стараясь быть спокойным:

– В свите был князь Василий Юрьевич Ростов. Как прибыли на Москву, он тут же тайно направился на подворье Ефросиньи Старицкой, а верный человек ее передал, что были еще два гонца, один после моей встречи с Максимом Греком, другой после смерти царевича. Пришел через какое-то время. После этого гонцы более на подворье не показывались. Одного звали Лука, это того, что прибыл, видать, доложить Старицкой о смерти Димитрия. Князь же Ростов, который руководил шайкой изменников, будто бежал в Ливонию.

В разговор вступил Крылов:

– Извиняй, государь, я проведал, Ростов бежал в Ливонию, но через несколько дней его видели во Пскове.

Царь процедил сквозь зубы:

– Мечется, пес.

Он повернулся к Савельеву.

– Ты разумеешь, Дмитрий, как важен этот Ростов для раскрытия заговора и сурового наказания виновных?

Дмитрий кивнул.

– Разумею, государь.

– Тогда так. Я не ведаю, как и где ты найдешь Ростова. Во Пскове ли, в Новгороде, на Москве или в Ливонии, но этот пес должен быть здесь, в пыточной избе. И допрашивать его я буду сам. Посему повелеваю, чрез несколько дней, это обговорите с князем Крыловым, особая дружина должна покинуть Москву и начать поиски Ростова. Искать и найти. Этот пес нужен мне живым. Тебе будут даны самые большие полномочия, закрепленные в особой царской грамоте. Тебе будут обязаны подчиняться воеводы всех крепостей. Мне нужен Ростов, ты это запомнил?

– Крепко запомнил, государь. Но как его узнать, я о нем слышал, но никогда не видел.

– Твое счастье. У тебя будет описание Ростова.

– Я могу положиться на помощь главных воевод Пскова и Новгорода?

Иван Грозный ответил неожиданно:

– А вот без этого лучше обойтись. Во Пскове и Новгороде собралось много моих противников, они мутят воевод, поэтому полагаться ты можешь… хотя об этом поговорите с князем Крыловым. Устал я. Голова болит.

– Вызвать лекаря? – встал Крылов.

– Я его сам найду. Да чего искать, если он в нашей с Настенькой опочивальне. Прошу тебя, князь Савельев, доставь ко мне Ростова, и моей благодарности не будет границ.

– Не за благодарность и блага служим, государь. За Русь нашу святую и государя русского.