Месть. Проклятие дракона

Мальчишки, впервые в жизни получившие возможность наблюдать за спорой работой мужчин, сначала застенчиво жались в сторонке, а затем, осмелев, стали совать повсюду свои любопытные носы. Касс получал какое-то ни с чем не сравнимое удовольствие от вида восторженных детских глаз, когда просил кого-нибудь из пацанов принести ему инструмент или гвоздь. Детям нравилось чувствовать себя важными и полезными, и они с радостью носились между взрослыми, оказывая свою пусть маленькую, но такую значимую помощь.

Несколько раз на стройку приходила Оливия. Она приносила ведро воды и любезно подавала кружку его воинам, стоило им только попросить.

Касс не просил. Он только смотрел искоса, как она легко кивает головой в ответ на слова признательности и мягко улыбается его людям. Пить очень хотелось, и желание позвать ее становилось похожим на манию. Герцог порывался сделать это несколько раз, и наконец, не выдержав, окликнул, когда она оказалась совсем рядом.

— Лив, — собственный голос показался Кассу каким-то сухим и неживым. Она остановилась и замерла в полуобороте. Аура девушки полыхнула красным.

Он знал, что она злится. Чувствовал, что сердится именно на то, что он так ее называет. Не Ли, не Оливия, не Олли, а именно Лив — так, как она сама когда-то ему представилась.

Это имя было частью их прошлого. Ее и его. Тяжелого. Горького. Трагичного. Безысходного. Отметившего их сердца кривыми уродливыми шрамами.

И все же ему нравилось почему-то называть ее так — Лив. Какая-то предопределенность была в том, что так звал ее только он. Словно кто-то свыше позволял делать это только ему, и только в его устах это имя звучало так правильно и красиво.

— Что? — девушка развернулась к Кассу лицом, и их взгляды встретились, выбрасывая искры напряжения в сгустившийся вокруг них воздух.

— Воды, — тихо произнес Касс, не разрывая зрительного контакта. — Можно?

Она поджала губы и, подойдя ближе, молча поставила перед ним ведро.

— У меня руки грязные, — глядя на плавающую на поверхности воды кружку, заметил Касс, для убедительности подняв вверх присыпанные стружкой ладони.

Она вздохнула. Еле слышно. А потом, наклонившись, зачерпнула воду.

Касс видел, как нервно бьется жилка на ее шее и подрагивает рука, сжимающая протянутую ему кружку. Понимал, что она не послала его в мрачный Сардар только потому, что рядом находились дети и сестры, и ощущение ее временного бессилия еще больше подстегивало его сделать то, что он так хотел, наблюдая за ней вот уже битый час.

Вместо того, чтобы забрать у Оливии воду, Касс сделал быстрый шаг вперед и, резко наклонившись, стал пить из ее рук, поддерживая тыльной стороной ладони удерживаемую девушкой кружку.

Ему это понравилось. Что-то особенное и невероятно личное было в том, что жена поила мужа на глазах у всех, и что только он имел на это право — стоять к ней так близко и неуловимо, как бы невзначай, задевая ее рукой.

Он ещё помнил, что это: такое знакомое и почти забытое чувство собственника. Когда видишь в глазах других неприкрытое восхищение своей женщиной, и что-то неуемное внутри тебя довольно рычит и скалится — завидуйте, это моё!

Помнил…

Но только женщина, терпевшая сейчас его выходку, его не была, и те хитрости и уловки, что он применял на других, на ней не работали. Любую другую он мог очаровать всего за неделю. Мог легко заставить бегать за ним, заглядывая в глаза в ожидании малейших знаков внимания, мучительно желая большего. Любую другую, но не эту…

Зачем тогда пытается это сделать? Что пытается себе доказать? А может, просто захотел проверить границы ее терпения? Касс не знал. Но понимал только одно: здесь и сейчас у него был единственный шанс осторожно приучить ее к своим прикосновениям, незаметно заставить привыкнуть к своему присутствию в ее жизни. В замке такой возможности у него уже не будет. Здесь же, зажатая в тиски обстоятельств, она не могла открыто дерзить и отвергать его на глазах у детей и благочестивых сестер, и Касс этим пользовался. Коварно и бессовестно пользовался, получая от ее смущения и глухой затаенной злости какое-то извращенное удовольствие, упиваясь охватившим его алчным азартом, словно хищник, терпеливо выслеживающий свою добычу.

— Еще, — опустошив емкость, попросил Касс, не сводя с Оливии горящего взгляда. — Можно еще? Я не напился.

Она несколько секунд смотрела на него, видимо, еле сдерживаясь, чтобы не сказать какую-нибудь гадость, потом, заметив идущую в их сторону сестру Энни, быстро наклонилась, вновь набрав в кружку воды, и протянула ее Кассу. Теперь он пил медленно, обхватив ладонью ее запястье и легонько направляя немного дрожащую руку.

— Все? — нетерпеливо дернулась она, как только Касс допил.

— Лив, милая, ты не могла бы меня вытереть? — бесстрастно поинтересовался Касс и, задрав голову, продемонстрировал ей свой мокрый подбородок и шею.