Месть. Проклятие дракона

Просто хотел убедиться, что это ему не приснилось, и что та невероятно будоражащая женщина, одетая в облако полупрозрачных кружев, действительно была Оливией, а не плодом его больного воображения.

Он и не узнал ее сразу: тупо пялился на выставленную в откровенном вырезе наряда соблазнительную женскую грудь, и только когда перевел взгляд на лицо — понял, кому она принадлежит.

Разгневанная Лив, отчитывая его, даже не заметила, как развязалась лента, стягивающая края накидки, как разошлись в стороны полы халата, скрывающего кружевную сорочку, и как красиво светятся под тонкой тканью полунамеком очертания ее тела на фоне полыхающего за спиной камина, давая волю разыгравшемуся воображению.

Красивая.

С прилипшими ко лбу и щекам влажными прядями, тонкими оголенными руками, гибкой шеей и высокой грудью, она была похожа на… женщину.

Под его пальцами и ладонями была не резкая, мужиковатая, одетая в грубую одежду охотница, а женщина — мягкая, теплая, пахнущая нежностью, чистотой и домом.

Он успел уловить дразнящий аромат чистых волос, пока прижимал ее к себе: горько-медовый запах вереска, переплетающийся с тонкой свежестью мяты. И губы… влажные, сочные… так и хочется попробовать на вкус.

Касс яростно тряхнул головой, избавляясь от засевшего там видения. Образ красивой полураздетой женщины совершенно не способствовал ясности мыслей, но он настойчиво всплывал перед глазами, заставляя сердце бесконтрольно выбиваться из ритма.

«Мрачный Сардар, да что же это такое? Только этого не хватало! Какого Раннагара она так вырядилась? Хотела позлить, или?.. Она что, теперь все время будет так ходить по дому?!» — от этой мысли у Касса неприятно засосало под ложечкой и пересохло в горле.

«Дохлый тролль! Верните ту Лив, в штанах и тунике! По крайне мере, глядя на неё, не хочется вылить на себя ушат ледяной воды».

Сбросив сапоги и рубаху, Касс залетел в купальню, окунул голову в остывшую купель, а затем, резко выпрямившись, закрыл глаза, наслаждаясь ощущением бегущих по груди и спине холодных ручейков, вбирающих в себя жар его разгоряченного тела.

Глубоко вдохнув и выдохнув, мужчина наконец вернул себе прежнее спокойствие и, устало вытерев лицо, поплелся к кровати.

«Это хорошо, — думал он, опустившись на постель, — что Лив появится во дворце не в платье».

Бальные наряды женской половины Азаандара, в отличие от общепринятых в Аххаде, не отличалась особой скромностью и целомудренностью. Наоборот, в стремлении блистать и быть замеченными при дворе, знатные шейны столицы порой позволяли себе излишне открытые платья, и представив, что ему придется вести Лив к Магриду в чем-то подобном, герцог неуютно заерзал на кровати.

Дверь в его спальню внезапно приоткрылась, прорезав темноту комнаты косой полоской света. Касс инстинктивно вскочил на ноги, а затем, осознав, что это открылась дверь, смежная с покоями жены, изумленно замер, вытаращившись на появившуюся в проеме фигуру Оливии.

Что ей здесь нужно? Зачем крадется, как вор, под пологом темноты в его спальню?

Девушка между тем сошла со световой дорожки вправо, слившись с густой тьмой, царящей вокруг и, выставив вперёд руку, стала шарить ей по сторонам, словно пыталась найти какую-то опору или что-то конкретное.

Дезориентированная и не успевшая привыкнуть к темноте, она явно ничего не видела, потому что теперь двигалась прямо на герцога, все так же рассеяно хватаясь рукой за воздух. В отличие от ее, зрение нелюдя позволяло улавливать все до мельчайших деталей, и Касс завороженно смотрел в ее широко распахнутые глаза, отмечая для себя, какими трогательно-наивными они кажутся в этот момент.

Лив сделала еще один шаг вперед, и ее ладонь наконец коснулась обнаженной груди Касса. Девушка испуганно вздрогнула, почувствовав под пальцами живую плоть, губы приоткрылись, испуская рваный глубокий вдох, и, поддавшийся сиюминутному порыву, мужчина нежным рывком притянул ее к себе, чтобы, не давая опомниться, накрыть теплые, влажные уста своими.

Пьянящий, упоительный, завлекающий с головой вкус женщины внезапно целым калейдоскопом ощущений раскрасил окружающую Касса тьму в яркие цвета радуги, и такая чистая, до боли простая эмоция заставила сжаться сердце в сладкой судороге, пробив извилистую трещину в ледяном панцире его души.

Воздух загудел от напряжения. В камине яростно вспыхнуло пламя, выбрасывая вверх сноп алых тлеющих искр. В канделябрах, как по волшебству, зажглись свечи, отплясывая дикий, взбесившийся танец. Вокруг Оливии и Касса заискрился воздух, а затем из пустоты поползли огненные лозы, оплетая тела мужчины и женщины затейливой вязью узоров и вензелей.

Оливия вскрикнула, ее рука, прижимающая к груди толстый фолиант, разжалась, и выроненная книга острым, оправленным в металл углом опустилась на босую ногу Касса.

Мужчина, отпрыгнув в сторону, взвыл от боли, а Ли, воспользовавшись моментом, подобрала юбки и со всех ног рванула к выходу.

Выплюнув смачное ругательство, Касс, прихрамывая, побежал за ней следом.