Месть. Проклятие дракона

Сыновья Доры действительно оказались кузнецами: рослыми да плечистыми, и по комплекции ничуть своей матери не уступавшие. А когда прачка сообщила им, что мальчик, которого привели они с Грасси — брат новой хозяйки замка, два здоровилы, поначалу косо глядевшие на него, тут же прониклись к Лэйну должным уважением.

Уяснив для себя, что для обитателей замка слова «хозяин» или «хозяйка» являются чуть ли не волшебными, мальчик быстро сообразил, как нужно действовать дальше.

— Ну, не знаю, такие ли уж вы мастера, как про вас Дора рассказывала, — кисло скривился он, разглядывая лежащие на столе ножи. — Какие-то они у вас неправильные. Вот у сестры моей, хозяйки вашей, залтаки из дашарской стали, зазубренные, острые, в руку сами ложатся. А это что? — презрительно фыркнул Лэйн. — Не ножи, а жабоколки какие-то. Так и скажу сестре — кузнецы тут никудышные.

— Неужто хозяйка в ножах разбирается? — недоверчиво хмыкнул один из братьев.

— Мастрим она, — жутким голосом сообщила Дора, и Грасси, как болванчик, закивала ей в такт головой.

— Ты погоди, — мгновенно засуетились парни, усаживая Лэйна на высокий табурет. — Это же так, баловство — это для крестьян, да кухарок ковалось, а настоящая работа, она чужих глаз не любит.

Один из мужчин вытянул из кладки стены камень и достал оттуда какой-то предмет, завернутый в кусок мешковины.

— Во, гляди! — развернув сверток, гордо произнес кузнец.

Лэйн зачарованно уставился на лежавшие в широкой ладони сына Доры сверкающие отполированные ножи. Таких он даже у капитана Гончих не видел. Один клинок был раздвоенным, с деревянной ручкой, со специально выточенными выемками под пальцы, а другой — фигурный, граненый, с острыми зазубринами по краю и слегка изогнутым кончиком. Это было настоящее боевое оружие, и Оливия бы точно знала, что с ним делать.

— А сталь тут какая? — с напускным безразличием взял в руки ножи Лэйн. — Что-то на дашарскую не похожа.

— Так не дашарская она, — счастливо оскалился кузнец. — Из самого Айвендрилла.

— Врешь! — мальчишка вынес клинки на свет, и солнечные лучи заиграли на их зеркально гладкой поверхности золотыми искрами. — Неужто и вправду эльфийская?

— Ага, — слаженно кивнули сыновья Доры.

— Ну ладно, — заворачивая ножи обратно в тряпку, вздохнул Лэйн. — Покажу Оливии, посмотрим, чего скажет, — мальчишка хотел было сунуть ножи за пазуху, но потом, сообразив, что если его увидит злобный оллинг, то может обыскать и отнять их, решил пойти на хитрость. Улыбнувшись конопатой служанке, он протянул ей сверток. — У вас карман на переднике большой, не могли бы вы положить пока себе, а то я, боюсь, пока тут все посмотрю, еще потеряю где.

— Конечно, могу, — Грасси мигом схватила ножи, и через секунду они исчезли в кармане ее фартука.

— А теперь можно и на кухню, — подмигнув Доре, выдохнул Лэйн. — Чего у вас там сегодня, говорите? Колбаса? Колбасу я люблю, — жадно облизнулся мальчишка и, схватив удивленную прачку за руку, потащил прочь из кузни.

****

Касс внес связанную Оливию в дом и с порога гаркнул вылетевшим навстречу служанкам:

— Комната готова?

— Готова, хозяин, — пролепетала одна из них. — Мы только шторы поменять не успели, — виновато сжалась девушка.

— О, не волнуйтесь, — тут же впряглась Ли. — Мне все равно, на каких шторах его вешать. Главное, чтобы карниз крепким был.

Слуги с раскрытыми ртами замерли, не смея вымолвить и слова.

— Тебе, я смотрю, кляп понравился, разговорчивая моя. Вернуть на место? Или ведешь себя как моя жена, или заткну и будешь так сидеть, пока не поумнеешь, — едко улыбнувшись и скрежеща зубами, потянул Касс, опустив охотницу на пол.

— Глистов сначала выведи, муж, — нагло бросила в его лицо Ли. — И себе, и своим темным рожам.

— Что?! — у Касса дернулся глаз и на скулах заходили желваки.

— Скрипишь зубами, — насмешливо пояснила охотница. — Первый признак глистов. Морды твои, поди, рук отродясь не мыли, да и жрут наверняка всякую гадость, — повернувшись к побелевшим от страха слугам, Оливия покачала головой. — Что же вы так плохо о хозяине печетесь? От глистов и помереть можно, да и заразно это. А вы…

Закончить свой монолог Ли не успела, потому что разъяренный герцог мгновенно подхватил ее на руки и потащил вверх по лестнице.

— Я приказываю: молока с чесноком герцогу на завтрак, обед и ужин! — крикнула Ли оторопевшей челяди с высоты лестничного пролета.

Герцог ускорил шаг и теперь несся по ступеням, как сумасшедший, перепрыгивая через две, а то и через три сразу.

— Что же ты меня с маменькой своей не познакомил? — болтаясь за спиной Касса безвольной тушей, не унималась Оливия. — У нас с ней такая милая беседа намечалась. Я, конечно, извиняюсь за нескромный вопрос. А мама у нас тоже семимордая, или у нее поболе будет? Нет, мне, в принципе, все равно, да хоть двадцать, но должна же я, в конце концов, знать всех своих свекровей в лицо.