Месть Розы

Откинув кожаный полог, он провел странников вперед, и они оказались в непроглядной тьме, которую не под силу было разогнать тусклым фонарям. В их свете они сперва не могли различить ничего, кроме туманных очертаний. Но вот постепенно из мрака проступили детали конструкции, и путешественникам показалось, что они попали в огромную конюшню, где стойла шли рядами, уходя в бесконечность. Здесь пахло лошадьми и людским потом, и, проходя по центральной галерее, Эльрик заглянул в один из рядов. Увиденное потрясло его. Мужчины, женщины и дети, обнаженные до пояса, обливаясь потом, изо всех сил налегали на балки, доходившие им до груди, приводя таким образом в движение все исполинское сооружение. Чуть дальше рядами брели, упираясь копытами, лошади, также вносившие свою лепту в общее дело с помощью грубых канатов, привязанных к потолочным балкам.

— Оставьте коней вон тому пареньку. — Амарин Гудул ткнул пальцем в тощего оборванного подростка. Подбежав к ним, тот немедленно протянул руку и, получив монетку за труды, радостно улыбнулся путникам. — Вы получите за них расписку и все прочее. Достаточно денег, чтобы ближайшие пару сезонов жить спокойно. А если повезет и хорошо устроитесь — то и навсегда. Берите пример с меня! Хотя, конечно, — он понизил голос, ступая на ведущую вверх деревянную лестницу, — у вас будут и другие обязанности.

Бесконечно завивавшаяся вокруг самой себя винтовая лестница вывела их на поверхность, и друзья оказались в ничем не примечательном переулке. Редкие прохожие и зеваки в окнах косились на них без особого интереса, не прекращая болтать между собой. Тем разительнее был контраст между этой потрясающе обыденной сценой и тем, что видели они внизу.

— Скажите, сударь, эти люди, там внизу, они что — рабы? — спросил Гудула Уэлдрейк.

— Рабы? Да ни в коем случае! Это вольные цыгане, как вы и я. Так же вольны бродить по великому Пути, что опоясывает мир, и вдыхать воздух свободы. Просто сейчас их очередь толкать платформу… как рано или поздно приходит черед каждого из нас. Они исполняют свой гражданский долг, сударь.

— А если они не пожелают его исполнять? — негромко поинтересовался Эльрик.

— Ага, сударь, теперь я и впрямь вижу, что вы философ. Но, боюсь, подобные сложности вне моего разумения. Хотя в Троллоне найдется немало любителей обсудить с вами столь возвышенные идеи. — Он одобрительно потрепал мелнибонэйца по плечу. — Право, я больше чем уверен, многие мои друзья будут счастливы свести с вами знакомство.

— Цветущий городок этот ваш Троллон, — заметила Роза, глядя сквозь просвет между домами на соседние неторопливые платформы.

— Да, сударыня, мы стараемся держаться на достойном уровне. А сейчас прошу меня извинить — я должен заняться вашими лошадьми.

— Думаю, едва ли мы станем вам их продавать, — заметил Эльрик. — Мы здесь ненадолго и скоро вновь отправимся в путь.

— Разумеется, сударь, как же иначе. Страсть к путешествиям у нас в крови. На то мы и цыгане! Но тем временем ваши лошадки должны работать. Иначе, он коротко хохотнул, — мы далеко не уедем, правда?

Альбинос вознамерился было ответить, но Роза взглядом велела ему замолчать. Однако тревога об отце не давала ему покоя, и Эльрик чувствовал, что терпению его подходит конец.

— Мы весьма признательны за ваше гостеприимство, — дипломатично заметила Роза. — Скажите, а кроме нас за последние дни в Троллоне больше никого не принимали?

— Вы ищете друзей, сударыня?

— Да, трех сестер, — отозвался Уэлдрейк.

— Сестер? — Гудул покачал головой. — Увы, нет. Но я поинтересуюсь в соседних селениях. А пока, если вы голодны, я с удовольствием одолжу вам пару монет. У нас в Троллоне есть прекрасные харчевни.

Городок был небедным, это бросалось в глаза. Свежая краска, блестящие стекла, чистые, аккуратные улочки — такое нечасто увидишь.

— Всю грязь и черновую работу, похоже, они оставили внизу, — прошептал Уэлдрейк. — Буду рад как можно скорее оставить это место, друг Эльрик.

— Это может оказаться не так-то просто. — Роза огляделась, чтобы убедиться, что их не подслушивают. — Они что, хотят сделать из нас рабов, как из тех бедняг?

— Не думаю, чтобы таковы были их намерения в ближайшее время, ответствовал Эльрик. — Однако очевидно, что в нас их привлек не только ум, но и физическая сила… и лошади, разумеется. Однако лично я не собираюсь задерживаться здесь ни секундой дольше, чем потребуется, как только выясню все, что хотел. У меня время на исходе. — К мелнибонэйцу возвращалась его былая гордыня. И нетерпение.