Месть Самурая

Звали их Шалом, Таран и Корявый.

Они занимались в бойцовской секции Володи Голобородько. Он брал с них не деньгами, а услугами, привлекая, когда требовалось кому-нибудь морду начистить или ребра поломать, в зависимости от обстановки. Своих хлопцев из охраны клуба Голобородько в данном случае использовать не мог. Вот и приглашал бойцов со стороны.

Расположившись на кожаном диване за приземистым столом, они убивали время, ожидая, когда объект покинет зал. Объектом для них был Самурай. По большому счету парням было без разницы, за что его калечить и уродовать, но Голобородько им все-таки объяснил.

— Прежний владелец клуба коньки откинул, — сказал он. — Теперь все дела ведет его жена. Валерия ее зовут. Вдова она, как понимаете. Если на такой вдовушке жениться или просто ее оприходовать, то можно и заведение к рукам прибрать.

— Ты, что ли, прибрать хочешь? — осведомился Таран.

Голобородько врезал ему в лоб открытой ладонью, да так, что с полминуты Таран ничего не слышал, кроме звона в голове. За него тренеру внимали двое других.

— Возле Валерии крутится один красавчик, — продолжал Голобородько. — Он явно на нее глаз положил. И не только глаз. Берет ее под контроль. Мне это не нравится. Хочу ее от Самурая освободить. Для этого он должен получить увечья средней тяжести и отправиться в больницу. Там ему между делом шепнут, что к чему, и он отвалит. Все ясно?

— Как божий день, — пробормотал очухавшийся Таран, пожимая плечами.

Они у него были по-борцовски покатые, мощные. Его уши были плотно прижаты к черепу, а нос и губы казались расплющенными. Цена за приобретенные бойцовские качества.

Шалом чем-то был на него похож, а чем-то нет. Нос у него был не приплюснутый, а чуть свороченный набок профессиональным апперкотом. Однажды они с Тараном выясняли отношения и убедились, что ничего путного из этого выйти не может, кроме взаимных увечий. Их силы были примерно равны.

Самым крутым из них был Корявый. В спортзале он не учился, а форму поддерживал. Ходили слухи, что когда-то он участвовал в подпольных боях без правил и насмерть забивал противников, уже поверженных, находившихся в отрубе. Слушая инструктаж, он разминал кулаки и играл желваками, точно орехи челюстями перемалывал.

— Вас впустят в клуб и посадят за стол, — сказал Голобородько. — Не светитесь, не возникайте. Сидите тихо и ждите. Самурай обычно с десяти до одиннадцати два бокала пива выпивает в зале. Потом в кабинет к Валерии идет, но перед этим, естественно, в сортир заглядывает. Там его и сделаете. Я своих ребят предупрежу, вам никто не помешает. Отработали и ушли через черный ход.

Трое парней покивали в знак согласия. Теперь они ждали своего часа, бросая нетерпеливые взгляды на Самурая. Тот спокойно пил пиво, не подозревая, что спокойно отлить лишнюю жидкость ему не суждено. Обычная судьба любого лоха. Живет себе и ни о чем плохом не думает, пока не приходит беда.

— Может, тоже пивасика возьмем? — предложил Шалом.

— Не будем мешать одно с другим, — сказал Таран.

— Сделал дело, пей пиво смело, — изрек Корявый.

— Тогда еще вискаря?

— Володя норму определил. Потом выпьем. Когда чижика под капельницу положат.

— Сходили в клуб, называется, — досадливо проворчал Шалом. — Ни выпить, ни пожрать.

С этими словами он взял из стаканчика зубочистку и с остервенением принялся ковыряться во рту.

— Скоро пожрешь, — пообещал Таран, деловито качнув головой из стороны в сторону, чтобы размять шейные мышцы. — Клиент пиво допил.

— Встал, — тихо произнес Корявый, вытирая влажные пальцы салфеткой. — Пора мочить в сортире.

— Втроем пойдем? — спросил Таран. — Не тесновато будет? В сортире не очень-то развернешься.

— Я один его уделаю, — предложил Шалом. — Настроение не в дугу. Может, после разминки исправится.

— Володя нас троих позвал, — напомнил Корявый.

— Ему без разницы, сколько человек красавчика товарить будут. Я начну, а вы — по обстоятельствам.

Таран согласился:

— Будь по-твоему, братуха. Мы с Корявым на подхвате. Начнет кочевряжиться клиент — подключимся.

— У меня не покочевряжишься, — пообещал Шалом, после чего все трое встали и неспешно двинулись за Самураем, покидающим шумный, наполненный народом зал.

Самурай не подозревал о готовящемся нападении. После смерти Карена никто не мог желать ему вреда. Клуб надежно охранялся Голобородько и его людьми. Чего же опасаться?

Миновав холл, где курили, обнимались и дремали на кушетках, Самурай свернул в знакомый коридор и толкнул дверь, украшенную черным мужским силуэтом. На полированной поверхности двери отразилось какое-то движение. Слегка повернув голову, Самурай заметил краешком глаза мужчину, идущего следом.