Месть сыновей викинга

– Быть может, сейчас ты ликуешь и радуешься победе, – обратился Ярвис к Вальтеофу, – но очень скоро она приобретет вкус горечи.

Как мог знать об этом сгорбленный монах, я не вполне понимаю до сих пор, но не прошло и года, как Вульфер – законный епископ Йорвика – вновь занял свое место, и он уже не позволял своему писцу принимать решения вместо себя. Этельберта осудили за мошенничество и отправили в домик в сельской местности, где он провел остаток своих дней в молитвах, чем явно был крайне доволен.

Месть для Вальтеофа утратила свою сладость. Он схватился за голову, страдая от жуткой боли, и облизал сухие губы.

– Те, кто живет, да увидят, как говорит Спаситель.

Крепко схватив епископа за руку, он развернулся и направился обратно к городу. Кто из них кого поддерживал, было сложно определить.

– Я сожалею, – Эгберт пожал плечами. – Я делаю лишь то, что меня просят.

– Продолжай в том же духе, – посоветовал Ярвис, – и проживешь на свете долго.

– Я как раз так и подумал. Меня поселили в «гостиной Рагнара Лодброка». У меня много вина и пищи, еще есть две рабыни, которые согревают мою постель.

– Так вот замечательно все и получается, – заметил я.

– Точно! Этот Ивар Бескостный парень что надо, если хотите знать мое мнение.

Эгберт попрощался с нами. Я в смущении стоял рядом с Ярвисом и смотрел вслед королю. Сгорбленный монах выпрямил спину, насколько возможно, и улыбнулся, так что по его щекам расползлась сеть морщинок.

– Теперь я понял смысл своего сна, – сказал он. – Как здорово снова следовать воле Божьей! Интересно, найдется кто-нибудь, рискнувший дать пристанище бедному послушнику?

Я повторил этот вопрос Бьёрну Железнобокому, когда он вечером того же дня вернулся из города со своими верными дружинниками и прошагал к нам по длинным мосткам.

– Монах умеет врачевать раны? – поинтересовался седобородый ярл.

Я подтвердил, что брат Ярвис вполне удачно заживляет большинство болячек.

– Это хорошо, потому что в Испании такое умение может нам очень скоро пригодиться.

Железнобокий ступил на деревянный настил и заткнул оба больших пальца за пояс, поддерживающий внушительное брюхо.

– Ярвис будет сопровождать нас только до Бретани, – предупредил я.

– Посмотрим.

Он прищурил глаза и полной грудью вдохнул свежий воздух.

– Монаха можно приставить к Белле духовником, – предложил Сигурд Змееглазый и улыбнулся, обнажив безупречные зубы. Его черная борода была аккуратно подстрижена, волосы сплетены и перевязаны вышитой жемчугом тесьмой. Бьёрн Железнобокий сморщил нос. Неужели этот аромат, витающий вокруг младшего сводного брата, и впрямь настоящие духи?

– Ты уверен, что хочешь взять девку с собой? – переспросил он.

Обе посмотрели на драккар Сигурда Змееглазого, «Вёльф». Белла уже устроилась на скамье и, выпрямив спину, сидела со сверкающим взглядом. Ильва стояла над ней с серьезным выражением близко посаженных глаз.

– Она моя жена. Я не могу оставить ее здесь.

Бьёрн пожал плечами, фыркнул, отхаркнул и плюнул в сторону корабля. Пускай поступает со своей женой как знает.

– Приведи монаха на корабль, – отдал приказ Бьёрн, – и опустите весла в воду. Мы и так потратили впустую кучу времени.

Нас окружали сорок шесть лучших дружинников Бьёрна. Они были заняты укладкой снаряжения, прикреплением щитов к бортам, проверкой оружия и сундуков перед отплытием. Надежда на будущие грабежи горела в их глазах ярким пламенем. Хастейн поднял глаза от своего весла, улыбнулся мне и откинул назад челку.

Я взялся за доску, чтобы втащить ее на борт. Нога в кожаном башмаке прижимала второй конец доски к берегу. Я скользнул взглядом по льняной штанине и свежевыстиранной светлой рубахе, выше к мощному, гладко выбритому подбородку и карим глазам, сверкающим веселой непредсказуемостью.

– Я тоже еду, – заявил Хальфдан Витсерк.

Бьёрн Железнобокий узнал хриплый голос и обернулся, оторвав взгляд от реки, где выстроились остальные драккары, экипажи которых уже ритмично взмахивали веслами, двигая суда вперед. Он подошел ближе и спокойно посмотрел на младшего сводного брата.

– А почему ты думаешь, что я возьму тебя с собой? – прогремел он.

– Я твой брат, – пылко ответил Хальфдан Витсерк, словно настроился на отказ. – И я не могу здесь оставаться. Здесь наступил мир!

Бьёрн улыбнулся, услышав такой аргумент, проворчал что-то себе под нос, почесал седую бороду. Затем махнул Хальфдану Витсерку, приглашая его подняться на борт.

– Ты берешь его с собой? – удивился Хастейн, когда младший из сыновей Лодброка удалился к одному из задних рядов весел.

– Ради Йорвика – и ради самого себя. Хальфдан прекрасно сражается, а это его умение наверняка пригодится в Испании. – Бьёрн улыбнулся и вновь стал изучать взглядом синюю речную воду. – А если он примется бросать вызов богам в открытом море, мы всегда можем бросить его за борт.

Историческая справка

«Захрюкают поросята, коль проведают об участи кабана». Именно в таком виде многим знакомы последние слова Рагнара Лодброка из «Датских саг о древних временах», повествующих, в том числе, о событиях, происходивших в Англии в 866 и 867 годах.