Месть сыновей викинга

– Я объясню тебе позже. Сейчас важнее, чтобы ты успел убежать. – Он указывает в восточном направлении, где небо уже совсем по-ночному почернело. – Там короче. Ты окажешься у них в тылу прежде, чем они доберутся до леса.

Я киваю и, шатаясь, сгибаюсь в три погибели.

– А как же ты? – я вдруг осознаю, что он рискует быть обнаруженным здесь.

– Скажу, что вышел вечером чуть раньше, чтобы осмотреться. Все в порядке. Поэтому я тебя и нашел. Я примкну к ним и отправлюсь вместе с ними к хижине.

Кивнув, я крадучись направляюсь на восток.

– Погоди, – восклицаю я. – Что за хижина?

– Хижина в лесу, – объясняет он. – Где жила Ингрит.

– Кто такая Ингрит?

Кузнец недоверчиво смотрит на меня.

– Твоя мать!

Я смутно припоминаю, что у матери имелось имя, которым она представлялась монахам, когда навещала меня в монастыре. Для меня она всегда была просто Матерью. И вновь скрытый смысл его ответа открывается мне не сразу.

– Ты был знаком с моей матерью? – спрашиваю я у кузнеца.

– Был ли я с ней знаком? – Он медленно качает головой. – Конечно, был.

– Откуда?

Он потихоньку начинает раздражаться.

– Неужели она тебе ничего обо мне не рассказывала?

Я отрицательно мотаю головой. Вздохнув, он бросает взгляд через плечо.

– Я твой отец.

Факельщики начинают стучать палками по земле, шарить по кустам, ворошить снег. Я стою, как вкопанный. Его признание буквально парализовало меня. Он отворачивается и поспешно удаляется.

Выпучив глаза, я вижу, как он присоединяется к сельчанам. Мужчины собираются вокруг него. Кузнец объясняет им свое отсутствие и берет в руки зажженный факел. Бросив в мою сторону быстрый настороженный взгляд, он инструктирует собравшихся.

У меня тем временем появляется прекрасная возможность обойти линию облавы и удалиться через поле. Однако я этого не делаю. Я знаю, что в развалинах хижины спит Хроу.

А сельчане направляются именно туда.

Часть четвертая

Зима 866/867

27

– Держись!

Крик пронесся под сине-черным небом сквозь пелену дождя и пенных брызг. Вспышка молнии высветила два белоснежных гребня волны и на мгновение запечатлела море и корабль в застывшем пейзаже света и тени. Высоко над кормой поднимались массивные горы волн. Под самым носом корабля разверзлась бездна. Но молния погасла, и раздался могучий громовой раскат. Нас резко отбросило на днище драккара, но как только киль вновь полностью лег на водную поверхность, нас швырнуло обратно, к мокрому деревянному борту. Соленая вода обрушилась на нас, мы лихорадочно хватались за веревки и сундуки. Вокруг плавал разоренный стихией груз и весла, люди ревели и кричали. Я руками уцепился за борт, просунул голову между щитами и освободил желудок. Сильный порыв ветра подхватил брызги рвоты и швырнул их прямо мне в лицо. Рядом со мной забавлялся Уббе.

– Грех нам жаловаться на попутный ветер.

Круглое лицо с эльфийским пушком вместо бороды беспечно улыбалось. Волосы нещадно трепал ветер.