Месть. Все включено

Через десять минут стараниями Атасова несколько ламп ожило. Елизавета Карповна, уперев руки в боки, скептически наблюдала за его работой. Атасов как раз занимался самым дальним плафоном, когда двойные двери лифта разошлись, выпустив на площадку троих мужчин. Двое имели косые сажени в плечах и непропорционально маленькие головы, напоминавшие плоды дикой груши, установленные на деревянные колоды. Третий был таким маленьким, что в сравнении со спутниками казался школьником младших классов.

«Вот так номер», – промелькнуло у Атасова. Поришайло он знал в лицо. Правда, лицезреть покрытую бледными пигментными пятнами лысину олигарха ему раньше не доводилось. Закончить мысль Атасов не успел. Вид незнакомца, подпирающего потолок в позе античного Атланта, привел обоих телохранителей в замешательство, впрочем, быстро сменившееся повышенной активностью. Один из верзил заслонил Артема Павловича телом и попятился к лифту, толкая олигарха задом. Под напором чугунных ягодиц, приходившихся Артему Павловичу в подбородок, Поришайло оступился и упал навзничь. Второй телохранитель выбросил вперед кулак, угодив Атасову в поясницу. Табурет покачнулся, Атасов потерял равновесие и повис на плафоне, балансируя на одной ноге.

– Стоять, сука!! – страшно закричал телохранитель.

– Ты что делаешь, кретин?! – завопила из своего угла Елизавета Карповна, после чего телохранители разглядели хозяйку. – Ох, и остолопы! Артем?! Что с тобой?!

В мгновение Артем Павлович был поднят на ноги и под локти доставлен в квартиру. По пути олигарх держался за голову.

– Ты как, Тема?! – охала Елизавета Карповна.

– Что тут за блядство, гм, творится? – стонал Поришайло на ходу.

– Твои дурни совсем без мозгов, Тема. Я монтера вызвала, а они, с дуру…

– Какого монтера, Лиза?

– Электрика, Тема. Ни одна лампа в коридоре не горит.

– Ты умница, – похвалил жену олигарх, и процессия исчезла за дверью. Об Атасове никто не вспомнил.

Минут через десять один из телохранителей вышел из квартиры олигарха и, смерив Атасова хмурым взглядом, исчез в лифте. Атасов слез с табурета и выглянул на балкон пожарной лестницы. Дождавшись, чтобы 600-й «Мерседес» олигарха отвалил от парадного, он в свою очередь отправился вниз. Охранник на первом этаже встретил Атасова как приятеля:

– Кончил дело, гуляй смело? Так?

– Да где там, типа, – вздохнул Атасов, – тут работы непочатый край. Ты когда сменяешься?

– Утром. – Охранник подавил зевок.

– Слушай, – сказал Атасов, снимая с плеча бухту коаксиального кабеля, – пускай у тебя полежит. Ладно? А то, знаешь, сопрут еще…

– Эти? – широким жестом по воздуху охранник очертил круг подозреваемых. – Эти вряд ли слямзят. Нужны им твои гребаные провода. У них другие масштабы.

– Береженого Бог бережет, типа.

– А ты куда?

– Выскочу на часок. Припой закончился.

– Ну, валяй, оставляй, – смилостивился охранник.

На улице Атасов забрался в «пирожок», натянул на голову наушники, щелкнул тумблером питания и приготовился слушать.

* * *

Воскресенье, утро, Ястребиное

Утром в комнату упали косые солнечные лучи, не без труда пробудив Андрея. Сон был так глубок, что напоминал летаргию. Видимо, напоследок Док не поскупился на снотворное, закатив пациенту лошадиную дозу. Теперь же действие препарата подошло к концу, и первым, что почувствовал Андрей, едва выскользнув на поверхность реальности, была пульсирующая боль, нарастающая, как гул приближающейся электрички.

Скоро она стала такой, что впору лезть на стену. Последнее, впрочем, исключали тяжелые гипсовые коконы, сковавшие левые руку и ногу, отчего Андрей, как минимум наполовину, чувствовал себя ожившей египетской мумией.

Приподнявшись на уцелевшем локте, молодой человек обнаружил, что лежит на медицинской каталке в почти полностью лишенной мебели комнате. Спартанский интерьер составляли тумба, собственно каталка и высокое стрельчатое окно, забранное массивной стальной решеткой. Приютившая его на ночь комната была квадратной, а пуританской строгостью походила на монашескую келью или тюремный каземат. На подобие того, в каком на картине Флавицкого содержали княжну Тараканову.[84] По крайней мере, толщина стены в оконном проеме немногим уступала крепостной. Такая и артиллеристский снаряд остановит.

«Надо бы пробраться к окну», – в конце концов решил Бандура, взвешивая в уме, хватит ли на это сил. С каталки он видел только небо и кусок черепичной кровли вдалеке, напоминающей крышу какого-нибудь замка на лужайке в окрестностях Луары.

«Если здоровой рукой дотянуться вон до того крюка, вбитого в стену как будто специально для этого, то тогда…»